Обман, воровство, агрессия как способ адаптации приемных детей к жестокому миру
Долгое время считалось: если ребенка изъять из неблагополучной для него семейной системы, то можно решить множество его проблем. Ведь в государственных учреждениях есть питание по расписанию, чистая одежда, своя кровать, хоть и в общей комнате с такими же сиротками. Однако этого не достаточно, чтобы компенсировать отсутствие родителей. Фактически ребенок попадает в другую систему со своими правилами и законами. В детском доме, приюте, реабилитационном центре малыш не раз мог сталкиваться с предательством, насилием или безразличием.
Однажды ко мне пришел на консультацию подросток, который попал в приемную семью в 15 лет. Все это время парень жил в детском доме, потом в реабилитационном центре. Его приемная мама – сотрудник этого центра. Из этого учреждения женщина взяла себе еще троих ребят, одного из них усыновила.
Парень по многим признакам не соответствовал психологической норме подростка его возраста. У него были сложности с коммуникацией, он с трудом выражал свои эмоции, ярко проявлял только агрессию. От него я узнала такую невеселую историю. Когда умерла его мама, подросток жил уже в детском доме. Попал туда в 8 лет, потому что мама тяжело заболела. С того времени все эти годы он мучился виной за то, что когда-то ей нагрубил, поэтому она умерла. Его детский ум тогда именно так, иррационально воспринимал ситуацию. Но с годами, когда он начал подрастать, все оставалось по-прежнему. Ничего не изменилось в его представлении, потому что о смерти мамы ему сообщили совершенно обыденно, и никто из взрослых не утешил мальчика в его непосильном горе, не помог выплакать свою беду. Никто не поговорил с ним о маме, о его чувствах и понимании того, что произошло, и о роли самого ребенка в этой ситуации. Мальчик так и застрял в этой вине. Он переживал горе из-за потери мамы так, будто все случилось несколько дней назад. Естественно, травма отразилась на его развитии, взаимоотношениях с окружающими. Дело в том, что наш мозг, если занят переработкой травмы, не может себе позволить тратить много ресурсов на развитие познавательных процессов: памяти, внимания, мышления и многого другого.
Если бы в тот момент рядом с мальчиком оказался понимающий взрослый, которому можно было рассказать о своих переживаниях, в том числе о чувстве вины, тогда, возможно, ребенку стало легче на душе, что позволило бы развиваться гораздо интенсивнее.
Однажды ко мне пришел на консультацию подросток, который попал в приемную семью в 15 лет. Все это время парень жил в детском доме, потом в реабилитационном центре. Его приемная мама – сотрудник этого центра. Из этого учреждения женщина взяла себе еще троих ребят, одного из них усыновила.
Парень по многим признакам не соответствовал психологической норме подростка его возраста. У него были сложности с коммуникацией, он с трудом выражал свои эмоции, ярко проявлял только агрессию. От него я узнала такую невеселую историю. Когда умерла его мама, подросток жил уже в детском доме. Попал туда в 8 лет, потому что мама тяжело заболела. С того времени все эти годы он мучился виной за то, что когда-то ей нагрубил, поэтому она умерла. Его детский ум тогда именно так, иррационально воспринимал ситуацию. Но с годами, когда он начал подрастать, все оставалось по-прежнему. Ничего не изменилось в его представлении, потому что о смерти мамы ему сообщили совершенно обыденно, и никто из взрослых не утешил мальчика в его непосильном горе, не помог выплакать свою беду. Никто не поговорил с ним о маме, о его чувствах и понимании того, что произошло, и о роли самого ребенка в этой ситуации. Мальчик так и застрял в этой вине. Он переживал горе из-за потери мамы так, будто все случилось несколько дней назад. Естественно, травма отразилась на его развитии, взаимоотношениях с окружающими. Дело в том, что наш мозг, если занят переработкой травмы, не может себе позволить тратить много ресурсов на развитие познавательных процессов: памяти, внимания, мышления и многого другого.
Если бы в тот момент рядом с мальчиком оказался понимающий взрослый, которому можно было рассказать о своих переживаниях, в том числе о чувстве вины, тогда, возможно, ребенку стало легче на душе, что позволило бы развиваться гораздо интенсивнее.
Чтобы не погибнуть, мы защищаемся
К большому счастью, наша психика имеет защитные механизмы, позволяющие пережить стрессы, травмы и идти по жизни дальше. Например, мы объясняем себе каким-то образом случившееся, успокаиваем себя. Для этого иногда неоднократно проговариваем то, что с нами случилось, тем людям, которые готовы стать «контейнером» для наших чувств.
В детстве такими людьми должны быть, конечно, родители. Именно они создают чувство психологической безопасности. Например, 4-летний соседский мальчик отобрал свою красивую и яркую машинку, которая сильно понравилась другому малышу. Сначала он даже позволил какое-то время поиграть своей игрушкой, а потом забрал. Чувство горя ребенка реальное. У него сейчас – тяжелая утрата, которая на некоторое время составляла смысл его маленькой жизни.
Хорошо, если мудрая мама в этот момент не поругает за «истерику, как у девчонки», если не обесценит горе «у тебя таких машинок целая куча дома, не реви!», а утешит. Замечательно, если мама в тот момент поймет глубину горя, невозможность что-то исправить и предложит свои объятия, чтобы малыш смог утешиться, даже позлиться и поплакать. Такая кроха со временем поймет, что порой ничего нельзя изменить, нужно поплакать, выпустить гормоны стресса наружу вместе со слезами и идти дальше познавать мир.
Подрастая, такой ребенок будет иметь своеобразный иммунитет, который возник, благодаря родителям. Он не побоится ошибок и поражений, не будет оплакивать в прямом или переносном смысле неудачи, потери, а будет жить дальше.
Когда в жизни ребенка таких взрослых нет, он вынужден каждый раз все переживать один, как сумеет. А иногда родители – сами угроза для ребенка, и от них нужно тоже как-то защищаться. В такой среде ребятенок вынужден искать разные способы, которые впоследствии станут его защитными механизмами, которые он будет использовать, даже если угроза есть только в его голове. Ведь наш мозг не отличает реальную угрозу от вымышленной.
Стратегии выживания приемных детей
Гиперреактивность. Ребенок, переживший травму, постоянно готов к побегу или защите. Поэтому он будет находиться в постоянном возбуждении, не сможет нигде расслабиться. Особенно это будет проявляться в стрессовых ситуациях, например, в школе или когда приходят гости в дом. Эти дети, скорее всего, пережили агрессию.
Замкнутость. В отличие от гиперактивного, такой ребенок отсиживается в стороне, малоактивный, не проявляет интерес ни к чему. Он постарается не попадаться лишний раз на глаза. В школе мешать никому не будет, но и с учебой будут сложности. Опыт такого ребенка показывает, что лучше не спрашивать, не ссориться, не вызывать гнев на себя. Да и вообще, общение с людьми небезопасно. Такие дети также могли быть жертвами агрессии.
Агрессивность. Ребенок будет часто конфликтовать с другими детьми или даже взрослыми. Его опыт показывает, что лучше первому напасть, чем ждать, когда станешь жертвой: пусть лучше все боятся тебя. Он всегда будет в центре скандалов. Родители, которые взяли такого ребенка в семью, будут постоянно под прицелом школьной администрации, социальных служб из-за его поведения. Этот маленький человек пережил жестокое обращение.
Ложь, обман – тот механизм, который позволяет уйти от наказания, даже если в данный момент ничего не угрожает. Опыт ребенка показывает, что лучше соврать – тогда, может быть, обойдется, чем попасться на горячем и пострадать. Дети, которых наказывали, не разбираясь, постараются любыми путями уйти от наказания.
Сексуализированное поведение. В этом случае ребенок втягивает других детей в сексуальные игры или прямо предлагает себя взрослым в качестве сексуального объекта. Опыт такого ребенка, который, скорее всего, пережил сексуальное насилие, показывает, что таким образом можно завоевать любовь или, по крайней мере, получить контроль над ситуацией.
Воровство. Его причин очень много у приемных детей, об этом нужно говорить подробнее. Как защитный механизм ребенок может использовать воровство, если долгое время недополучал еду или игрушки. Может таким образом обращать внимание на себя или наказывать обидчика.
Алкоголь, наркотики. Это способ снять стресс. Если в системе, в которой раньше пребывал ребенок, именно так снимали стресс вместо общения, как принято в полноценной семье, он по-прежнему будет использовать такой защитный механизм.
Диссоциация. Этот способ помогает «отрезать» все чувства, чтобы не было больно. Такой ребенок будет выглядеть безразличным к любым проявлениям эмоций других. От него часто можно будет услышать: «Мне все равно» или «Ну и что, а мне не больно». Ребятенок редко будет радостным и счастливым. Этот механизм присущ тем, кто пережил множественные психологические травмы. Такие ребята стараются держаться на психологической дистанции от людей.
Приемным родителям важно осознать, что неконструктивное поведение детей – это результат травмы, а не «плохие гены» или распущенность. Благодаря этим адаптационным механизмам ребенок смог выжить, сохраниться и прийти к ним в семью, тогда будет гораздо больше шансов помочь ему перестроиться и вместе найти новые способы поведения.
Автор: семейный психолог, привлеченный эксперт Фонда Рината Ахметова Марианна Лапина