Разида Ткач: «День появления ребенка в семье – особая дата»

– Нужно ли рассказывать усыновленному ребенку о его происхождении, если он попал в новую семью в младенчестве?

– Я придерживаюсь той точки зрения, что ребенку необходимо знать о своем происхождении, независимо оттого, в каком возрасте он попал в семью усыновителей, за исключением тех случаев, когда это грозит безопасности ребенка.

Отношение к тайне усыновления с развитием общества менялось. В те времена, когда люди жили общинами, это не было тайной. Когда ребенок оставался сиротой, о нем заботилась вся община или какая-то конкретная семья. То есть ребенок изначально знал, что своих родителей он лишился, и его воспитывают другие люди. Быть сиротой было больно, но не стыдно.

С того времени, когда к этому явлению начали примешиваться чувства стыда, вины и страха, например, за детей послевоенного периода, рожденных от «врагов народа» или брошенных в роддоме неблагополучной мамой, или за женское бесплодие, тема усыновления все больше засекречивалась. Во многих странах принимаются законы о тайне усыновления.

Тайной усыновления защищали от обнародования сведений о любом «постыдном» происхождении и родителей ребенка, и усыновителей, и самих усыновленных детей. Такой подход поддерживался на государственном уровне, в том числе во всех республиках бывшего СССР.

Именно для того, чтобы сохранить эту тайну, усыновители, бывало, даже подбирали внешне похожих на них детей. Хотя о том, что ребенок усыновлен, мог знать весь двор, вся улица, всё село. Самому ребенку в какой-то момент его жизни эту информацию на улице и преподносили, как правило, не в самой корректной форме или в конфликтной ситуации.

Закон о тайне усыновления в нашей стране все еще существует. Однако все большее количество усыновителей приходят к выводу о том, что усыновленные дети должны знать, как они оказались в этой семье, если не были рождены в ней, знать о своем происхождении.

Как мы видим, тайна усыновления эволюционировала. В раннем, древнем обществе усыновление не было тайной. Затем постепенно это стало тайной. А сегодня снова вектор смещается в сторону открытости этого процесса.

– Почему необходимо рассказывать ребенку о его происхождении, даже если он попал в новую семью в неосознанном возрасте?

– Мы не будем рассматривать те случаи, когда скрыть от ребенка его происхождение невозможно: когда он пришел, уже осознавая себя, помня о том, что раньше в его жизни не было этих людей, которых он теперь называет мамой и папой, или он внешне отличается от своих новых родителей.

Я придерживаюсь мнения, что это необходимо делать, потому что даже в самой благополучной семье ребенок, который не знает, что был усыновлен, все равно на бессознательном уровне ощущает, что ему чего-то не достает. Притом что материально, психологически, морально – всё в усыновившей его семье благополучно. Но для него есть белые пятна в его истории. Чем старше ребенок становится, тем больше обнаруживает эти пустоты в своей биографии, ищет, чем их заполнить. Чаще всего они наполняются фантазиями не слишком позитивного содержания.

Бывает, что ребенок начинает фантазировать, например, о том, что его украли у его родных родителей. Уверовав в свои фантазии, он уходит в протест, начинает врать, убегать из дому.

– Если ребенок попал в новую семью очень маленьким и не знает о своем происхождении, когда усыновителям следует рассказать ему об этом?

– Вопросы психологической подготовки самих родителей и ребенка к тому, чтобы информация о происхождении не стала для усыновленного ребенка шокирующим открытием, описаны в трудах российского психолога Людмилы Петрановской. И ее рекомендации я хочу привести здесь.

Во-первых, в семье усыновителей неплохо было бы завести традиции, связанные с появлением ребенка. У ребенка должен быть день его появления в этой семье, который празднуется как день рождения, но без гостей, в тихой домашней обстановке. Когда собираются только самые близкие и когда еще раз вспоминают о том, как ребенок появился в этой семье, как знакомился со всеми, как проявлял себя. В этот день говорят о том, как в этой семье все любят его. То есть это нормально, если ребенок знает, что в календаре существует день его появления в семье.

Во-вторых, если ребенок был оставлен в очень раннем возрасте, например, еще в роддоме, а затем был помещен в дом ребенка и в интернат, то у него может наблюдаться госпитальный синдром – чувство «недобаюканости», «недоласканости». Это когда ребенка не брали на руки, не укачивали, у него не было слияния с матерью, привязанности к матери, необходимого ему единения с ней. Ведь ребенок и после родов еще какое-то время ощущает себя в полном единстве с матерью. А когда он в свое время этого недополучил, то в дальнейшем именно из-за отсутствия атмосферы слияния с матерью у него могут возникать определенные психологические проблемы. Поэтому родители, которые сообщают ребенку о том, что он усыновленный, могут пережить с ним этот момент – как бы проиграть его.

Например, усадив на колени ребенка, можно сказать ему, что вы взяли его, когда ему был годик, и вы не знаете, что было в то время, пока он жил не с вами, но вам бы хотелось тоже этот момент пережить. И если ребенок соглашается, то с ним играют – буквально укутывают его. Конечно, уже не в пеленку, а может быть, в шаль, плед. Берут на руки, поют колыбельные, укачивают на руках, тем самым заполняют брешь, которая психологически образовалась, восполняют то, что малыш не прожил.

В основе такого игрового фантазирования – продуктивная ресурсная деятельность – позитив. И придуман он в давние времена. У некоторых примитивных народов с древних времен сохранились обряды рождения ребенка, который был принят общиной, например, будучи найденным где-то в лесу. Этого ребенка, даже если он уже достаточно взрослый, будто бы рождает какая-нибудь женщина из этой общины – этого племени, поет ему колыбельные, как-бы восстанавливая недостающее звено в развитии. В целом, эти обряды и игры направляют фантазии ребенка в позитивное русло.

В своих трудах упомянутая Людмила Петрановская предлагает родителям вместе с усыновленным ребенком пофантазировать на эту тему, но с обязательной точкой входа. Например: «Давай мы с тобой придумаем, а что было бы, если бы ты остался в той семье, если бы ты к нам не пришел». Возможно, в процессе этого совместного творчества ребенок определится – поймет, чего ему не хватает.

Возможно, он скажет, что у него были бы тогда какие-то фотографии, которых сейчас нет. В этом случае родители могут продолжить работу и, например, создать такие детские фотографии. Современные технологии это позволяют. В конце концов, можно нарисовать фотографии, которых нет. Варианты могут быть самые разнообразные.

– А если новые родители принимают решение сохранять тайну усыновления? Как это может отразиться на их взаимоотношениях с ребенком, на его развитии?

– Это право родителей. Но ложь или утаивание правды могут стать разрушительными. Есть исследования, которые показывают, что дети, от которых скрывают факт усыновления, склонны к вранью. И объясняется эта склонность тем, что они на подсознательном уровне улавливают, что это не их жизнь, что их родители, значимые для них взрослые, не говорят им правды. И тогда ребенок по необъяснимым для взрослых причинам сам начинает достраивать недостающее звено, которое от него скрывали.

Есть в психологии такое понятие, как семейные тайны. Бывает, что и от родных детей скрывают историю какого-то родственника. Ничего не рассказывают о нем, возможно, потому что этот родственник не вписывался в семейную систему ценностей, был какой-то не такой, «неправильный» в системе этой семьи. И вдруг этот ребенок начинает вести себя подобно тому родственнику, проявляя все те качества, из-за которых этот родственник находился в тени и сведения о нем держали в тайне. И вот это родовое бессознательное начинает проявлять себя – оно как бы вырывается из тени, хочет быть освещенным и проявиться как раз в том из членов семьи, от которого столь тщательно скрывали эту тайну. А скрывают чаще всего именно от детей.

Особо это касается усыновленных детей. Тайна – это белое пятно. Когда ребенок улавливает из пространства такие импульсы и начинает вести себя подобно его родным родителям, тогда может случиться самое опасное: тайна усыновления откроется в результате сильного эмоционального потрясения. В ходе конфликта усыновители, не сдержав свои эмоции, могут сказать ребенку: «Зачем мы тебя усыновили? Вот если бы знали, что ты будешь таким, то никогда бы этого не сделали». Потому лучше не ждать эмоционального взрыва, а постепенно открывать ребенку правду по мере вашей обоюдной готовности к ее открытию.

– Когда, с вашей точки зрения, лучше всего сообщить ребенку о том, что он усыновленный, если сам он изначально об этом не знал?

– Чем раньше – тем лучше. Чем младше ребенок, тем он легче примет эту информацию. И ни в коем случае не в ходе конфликта с ребенком, иначе у него появится страх, боязнь того, что ему все сообщают, чтобы отказаться от него. Поэтому важно рассказ об усыновлении сопровождать искренними словами о том, что ребенок важен и нужен вам, что вы его не покинете, не отлучите от себя, что вы всегда будете вместе. Объясните ребенку, что вы его любите и именно поэтому хотите быть честными по отношению к нему, потому и рассказываете историю его происхождения.

И точно не стоит дожидаться вступления ребенка в подростковый период, когда во взрослеющем человеке и так много бунтарского, протестного. Когда в 12-13 лет родная мама воспринимается как мачеха, потому что она начинает чаще поучать, чем что-то делать вместе со своим ребенком, как это было совсем недавно, когда мама еще не считала его самостоятельным. А теперь он подрос и с чем-то может справиться уже самостоятельно. В этот период открытие тайны усыновления, конечно же, добавит ребенку негативно окрашенных переживаний.

– А если постепенно открывать ребенку правду языком сказки? Какой может быть такая сказка?

– Минимум треть волшебных сказок содержит описание жизни сироты. Она обязательно должна быть с хэппи-эндом, где сирота благодаря своим ресурсам, талантам и помощникам в образе тех же усыновителей станет очень сильным, благополучным, счастливым. Можно придумать эту сказку вместе с ребенком. Можно изменять содержание уже существующих сказок. В них предостаточно готового материала, который можно обсуждать, переосмысливать и перерабатывать.

Например, можно прочесть какую-либо сказку и перенести ее на вашу сегодняшнюю ситуацию. Скажем, если бы герой волшебной сказки попал в нашу семью, как бы сложилось его будущее.

Выбрав удобный момент, можно сказать ребенку: «Помнишь, мы с тобой обсуждали, как бы сложилась жизнь у того персонажа, если бы он оказался в нашей семье? Вот как раз пришло время рассказать тебе, что ты тоже появился у нас не сразу. Но, увидев тебя, мы тебя полюбили, захотели, чтобы ты был с нами».

Можно придумать специальную сказку о ситуации ребенка, которого взяли из интерната. Это может быть какая-то история о большом цветочном магазине, где было много растений, много цветов, и там был персонал, который ухаживал за этими цветами, и поэтому цветы радовали глаз. В этот магазин приходили люди, которые хотели купить какой-то цветок, потому что им в семье его не хватало. В их доме, может быть, не хватало радости, праздника, хотелось о чем-то, о ком-то заботиться. Все цветы были в трепетном ожидании визитов, каждый думал: «Может быть, сегодня выберут меня?»

Если ребенок, наоборот, не хотел уходить из интерната, значит, цветок в сказке не хотел покидать магазин, потому что у него здесь были друзья, ему нравилось, как за ним ухаживают. И если его выбрали, он сначала переживал. Но постепенно адаптировался в доме, где его полюбили, поставили на окошко, где было много тепла и света, и с нежностью за ним ухаживали. В результате он расцвел и восхитил своею красотой всех окружающих.

Если ребенок воспитывался, например, не в интернатном учреждении, то может быть сказка о цветке, который расцвел в лесу. Никто не знает, как он туда попал. Может быть, ветер или какая-то птица принесли в клюве семечко, которое, упав в землю, проросло и стало диковинным цветком. Но деревья вокруг цветка были такие высокие, что закрывали ему солнышко. В тени ему было холодно. И неизвестно, что бы случилось с ним, если бы однажды на лесной тропинке, неподалеку от цветка, не появились путники, они увидели этот цветок и поняли, что здесь он может зачахнуть и решили его спасти, забрав из лесу. Они аккуратно обкопали его, чтобы не повредить корешок, выкопали и пересадили в свой сад. И этот цветок радовался новому пространству и радовал тех людей, которые о нем заботились.

Варианты сказки об усыновлении сироты могут быть различными, как и обряды, связанные с моментом его появления в новой семье. Но ребенок должен узнать, что он усыновленный. А родители уже вместе с ним должны доработать те периоды его детства, которые не сохранились в памяти ребенка и которые он хочет восстановить или же восполнить.