Елена Зосим: «Считаю, что детские дома семейного типа и задуманы для тех детей, которых не хотят усыновлять»
27.11.2016
«Анкеты детей, которые воспитываются в нашем детском доме семейного типа, есть в Национальной базе для усыновителей, но желающих их усыновить пока нет», – говорят супруги Елена Зосим и Ростислав Винник. Их ДДСТ в городе Лозовая Харьковской области на протяжении десяти лет остается единственным.
Мать отдала дочь за бутыль самогона
Мама-воспитатель детского дома семейного типа Елена Зосим говорит, что с воспитанием детей ее жизнь была связана постоянно. Когда умерла ее собственная мама, у 27-летней на тот момент Елены уже была своя семья – муж и маленький сын, но остались и двое родных братьев, намного младше ее, которые все еще нуждались в заботе и опеке. Лена заменила им мать.
– У нас всегда детей был полон дом, – рассказывает Елена Зосим. – Не успела я оглянуться, как у братьев появились свои семьи, дети. Мы с мужем тоже еще ребеночка родили. Воспитывали всех все вместе. А дети приносили во двор то котят, то щенков – «приемыши» у нас были всегда. Даже у нашей кошки есть… приемные котята! Но детей принимать в семью мы сначала не планировали. Нашу первую приемную девочку я, можно сказать, на улице подобрала. Это было десять лет назад, ранней холодной весной, когда еще лежал снег...
Елена, услышав лай собаки, вышла за ворота и увидела на улице девочку в задубевших болоньевых штанах и курточке. Неподалеку от ребенка в луже лежала какая-то женщина. «Это и есть мама», – подумала Елена. Она не сомневалась, что это «клиентка» пустующей хаты, хозяйка которой устроила там «рюмочную». «Ваша клиентка? С этой женщиной была эта девочка?» – поинтересовалась Елена у хозяйки «рюмочной». Та утвердительно кивнула. Елена забрала продрогшую малышку к себе в дом. Худющая девочка ничего, кроме «ам-ам», не говорила, хотя, как выяснилось, была ровесницей младшего сынишки Елены, то есть ей было уже три с половиной годика – должна была бы уже разговаривать. Маленькая гостья набросилась на… сырую картошку, которую Елена достала из погреба, чтобы приготовить.
– Малышка принялась ее грызть! – вспоминает Елена Зосим. – Рассмотрев ее, я увидела, что никто за крохой не ухаживает. На руках она сгрызает ногти, а на ногах они просто вросли в пальчики. В волосах – вши. Кушать она хотела «бесконечно». Забегая вперед, скажу, что «наелась» Алена, наверное, лет… через пять! Мы ставили тарелку с едой возле ее кровати, брали с собой тормозок, если выходили с ней из дому! Она постоянно беспокоилась о наличии запаса еды в доме: ночью «проведывала» холодильник, заглядывала в погреб: «Ам-ам, есть?» Только услышав утвердительное «Есть!», Аленка успокаивалась: «Ну, тогда я – спать».
Женщина «из лужи» не сразу бросилась забирать свою дочь и не сразу призналась, что она и есть мама малышки. Поначалу говорила, что она ей… бабушка. Но Елена Зосим навела справки в службе по делам детей, где эту маму, увы, хорошо знали. Она уже была лишена родительских прав на троих детей, Алена стала четвертой. Вскоре мама сама стала приводить ненужную ей дочь в дом Елены и Ростислава и, в конце концов, попросила супругов Зосим – Винник забрать ее девочку к себе насовсем – в обмен на банку самогона.
Службе по делам детей пришлось провести настоящее детективное расследование, чтобы оформить Алене свидетельство о рождении. Оказалось, что мама родила ее в соседней области, назвавшись в роддоме не своим именем. Женщина явилась в роддом уже со схватками, у нее не было документов.
На суде, где мать Алены лишали родительских прав на дочь, она спокойно отказалась и от своего четвертого ребенка, традиционно потребовав взамен… бутыль самогона.
– Когда Аленка официально стала первым ребенком в нашей приемной семьей, я пошутила: «Вы все в дом тащите: кто щенка, кто котенка, а я «по-крупному» – ребенка!» – вспоминает Елена Зосим. – Решение забрать Алену в нашу семью поддержали все.
«Детей из нашего детского дома семейного типа усыновлять никто не спешит»
Прошло два года, Алена постоянно просила сестричку. И семья Ростислава и Елены решила взять в семью еще одну приемную девочку. Сейчас в их детском доме семейного типа четверо приемных детей: от 14 до 20 лет. Самый старший приемный мальчик уже учиться в техникуме, живет в общежитии, но постоянно приезжает домой и звонит.
– Звонит и говорит мне, например: «Мама, мы тут с мальчиками в магазин собираемся… мама, мы уже возвращаемся с занятий… мама, мы уже ложимся спать». Я же понимаю, что соседи по комнате слышат наш разговор. Мне кажется, что Сереже хочется, чтобы его товарищи слышали, что у него есть дом, есть мама, – не без гордости говорит Елена.
Сережа появился в доме Зосим – Винник в 16 лет, на то время он уже окончил девятый класс. Многие другие семьи хотели забрать его из интерната намного раньше, но он от всех предложений отказывался. Мальчик признался Елене Зосим, что отказывался он потому, что все предложения были от жителей этого же района, а он хотел уехать подальше от этих мест. Подальше от интерната, от своей неблагополучной родни, от своей дурной славы, которую успел себе заработать.
– К нам Сережа идти сразу согласился: решил начать жизнь с чистого листа, – вспоминает Елена. – Чтобы каждый из этих детей почувствовал себя домашним ребенком, нам пришлось приложить максимум усилий. Дети, которые воспитываются в нашем детском доме семейного типа, числятся в базе для усыновления, однако никто их усыновлять не спешит. Прочитав диагнозы в их медицинских картах, потенциальные усыновители уходят и больше не возвращаются. Двоих моих периодически приходится подлечивать даже в условиях стационара. Мне кажется, что ДДСТ и задуманы для тех детей, которых не хотят усыновлять: подростков, нездоровых детей. Боле менее здоровых малышей и так усыновляют. Как-то раз мне предложили трехлетнюю девочку. Я тут же поинтересовалась: «Что с ней не так? Если она здорова, то такую кроху быстро удочерят». Девочку действительно вскоре удочерили.
Елена и Ростислав хотели бы принять в свою семью новых воспитанников, у которых мало шансов на усыновление. Они готовы взять и подростков, которым уже «за» 16 лет – опыт воспитания такого ребенка ведь у них есть. Они знают, как научить подростка жить в семье, жить в обществе, адаптироваться в середе обычных людей.
– На портале «Сиротству – нет!» немало историй сирот, прибывших из зоны боевых действий, но именно у нас в городе подходящих детей для приема в наш ДДСТ нет, – рассуждает Елена. – Но постановление №458 от 22.07.16, которым были внесены изменения в Положения «…о детском доме семейного типа» и «…о приемной семье», ограничивает наши возможности. Да и требования трудоустройства родителей-воспитателей и активизации усыновления мне не очень понятны. Если я найду работу, то кто же будет смотреть за моими детьми? Ведь двое из них в силу своих недугов склоны уходить из дому – путешествовать, нуждаются в своевременном приеме лекарств, который желательно контролировать.
И, как я уже говорила, за моими приемными детками очередь усыновителей не выстраивается. И я не представляю, как мне заводить с ребенком беседу на эту тему. Говорить, вот придут твои хорошие люди, которые, возможно, будут твоими мамой и папой? Нам с мужем и так нелегко было воспитать у этих детей привязанность к дому, к родителям.
Ведь у той же Алены долго присутствовал «синдром сиротки»: всем, от кого она получала какой-то бонус, – кто-то дал конфетку, лишнюю ложку варенья, подарил заколку, – девочка тут же предлагала: «Ты такая хорошая! Будь моей мамой». Когда ребенок так настроен, то он легко уйдет к любым усыновителям. Но обретет ли этот ребенок таким образом родителей? А родители обретут сына, дочь – родную душу?
Алене так долго пришлось объяснять, что она родилась не «в больнице», что у нее была мама, какая бы она ни была. Мама Алены уже умерла. Было нелегко эту девочку, жившую в подвалах, научить жить в семье, где есть родители, которые любят ее вне зависимости от того, заслужила она сегодня конфетку или напротив – суровый разговор.
Ресурс «Сиротству – нет!» – лучший советчик
Мама-воспитатель признается, что это непросто, когда по близости нет коллег – таких же родителей-воспитателей, с которыми бы можно было посоветоваться, поделиться. Напомним, в своем городе их ДДСТ по-прежнему остается единственным детским домом семейного типа.
– Вот что, например, делать, если ребенок ворует? – Ну, пойдешь в полицию, или в службу по делам детей, или к работнику центра социальных служб для семьи и молодежи нажалуешься. И что? Поставят на учет или, упаси Бог, посадят, и ребенок решит, что он не сможет избавиться от кармы своих родителей – мол, подался в семью, а меня в тюрьму сдали, значит, судьба у меня такая – жить без дома, без семьи. И покатиться он по наклонной.
Портал «Сиротству – нет!» как ресурс, на котором можно почерпнуть и нужный совет, и разъяснение изменений в законодательстве, Елена Зосим открыла для себя шесть лет назад. Прошла по ссылкам и из материалов портала узнала о различных формах воспитания, таких, как опека, приемная семья, детский дом семейного типа, познакомилась там с такими же мамами-воспитателями, с сотрудниками, так и попала на встречи и семинары, которые проводились в Донецке в рамках программы «Сиротству – нет!»
– Когда ты в кругу тех, кто воспитывает таких же подростков, как и ты, а рядом с вами присутствует еще и специалист, досконально изучивший подобные проблемы, то, как только ты произносишь: «Мой ребенок ворует», начинается обсуждение проблемы, из которой тебе обязательно подскажут выход, – делится впечатлениями от семинаров, организованных Фондом Рината Ахметова, Елена Зосим. – Представляете, какое облегчение я испытала, когда попала на встречу родителей-воспитателей и на семинар, организованные сотрудниками проекта «Сиротству – нет!»?!
Увидев анонсы встреч с опытными родителями-воспитателями и семейными психологами, позвонила сотрудникам программы и попросилась на семинар, спросив: «Ничего, что я из Харьковской области? Мне очень нужно. В Лозовой наш ДДСТ – единственный». Её пригласили.
– Я, уезжая оттуда, чуть на поезд не опоздала: все не могла наговориться с участниками встречи, особенно с Ириной Кожухаровой, мамой-воспитателем с 25-летним опытом, которая вырастила 30 детей, – вспоминает Елена. – Затем я побывала на встрече с Людмилой Петрановской. И, наконец, мы, иногородние, получили такой бонус, как экскурсия по «Донбасс Арене». Эту поездку дети до сих пор вспоминают! Они ходили с широко раскрытыми глазами и все спрашивали: «Мама, а когда нам скажут за все это уплатить, у нас денег-то хватит?» Но платить не пришлось. Нам компенсировали даже деньги, потраченные на дорогу. Очень надеюсь, что мы там еще побываем, когда закончится война!
Елена призналась, что и сейчас довольно часто обращается за помощью к специалистам и психологам проекта «Сиротству – нет!»
– В любое время можно позвонить и просто сказать: «Мне плохо, мне нужна помощь». И тебя всегда выслушают, проконсультируют, окажут юридическую, психологическую помощь. В проекте работает очень хороший психолог! – отметила Елена. – Огромное спасибо за то, что у нас в стране есть такая программа. Просто спасибо вам за всё!
Мать отдала дочь за бутыль самогона
Мама-воспитатель детского дома семейного типа Елена Зосим говорит, что с воспитанием детей ее жизнь была связана постоянно. Когда умерла ее собственная мама, у 27-летней на тот момент Елены уже была своя семья – муж и маленький сын, но остались и двое родных братьев, намного младше ее, которые все еще нуждались в заботе и опеке. Лена заменила им мать.
– У нас всегда детей был полон дом, – рассказывает Елена Зосим. – Не успела я оглянуться, как у братьев появились свои семьи, дети. Мы с мужем тоже еще ребеночка родили. Воспитывали всех все вместе. А дети приносили во двор то котят, то щенков – «приемыши» у нас были всегда. Даже у нашей кошки есть… приемные котята! Но детей принимать в семью мы сначала не планировали. Нашу первую приемную девочку я, можно сказать, на улице подобрала. Это было десять лет назад, ранней холодной весной, когда еще лежал снег...
Елена, услышав лай собаки, вышла за ворота и увидела на улице девочку в задубевших болоньевых штанах и курточке. Неподалеку от ребенка в луже лежала какая-то женщина. «Это и есть мама», – подумала Елена. Она не сомневалась, что это «клиентка» пустующей хаты, хозяйка которой устроила там «рюмочную». «Ваша клиентка? С этой женщиной была эта девочка?» – поинтересовалась Елена у хозяйки «рюмочной». Та утвердительно кивнула. Елена забрала продрогшую малышку к себе в дом. Худющая девочка ничего, кроме «ам-ам», не говорила, хотя, как выяснилось, была ровесницей младшего сынишки Елены, то есть ей было уже три с половиной годика – должна была бы уже разговаривать. Маленькая гостья набросилась на… сырую картошку, которую Елена достала из погреба, чтобы приготовить.
– Малышка принялась ее грызть! – вспоминает Елена Зосим. – Рассмотрев ее, я увидела, что никто за крохой не ухаживает. На руках она сгрызает ногти, а на ногах они просто вросли в пальчики. В волосах – вши. Кушать она хотела «бесконечно». Забегая вперед, скажу, что «наелась» Алена, наверное, лет… через пять! Мы ставили тарелку с едой возле ее кровати, брали с собой тормозок, если выходили с ней из дому! Она постоянно беспокоилась о наличии запаса еды в доме: ночью «проведывала» холодильник, заглядывала в погреб: «Ам-ам, есть?» Только услышав утвердительное «Есть!», Аленка успокаивалась: «Ну, тогда я – спать».
Женщина «из лужи» не сразу бросилась забирать свою дочь и не сразу призналась, что она и есть мама малышки. Поначалу говорила, что она ей… бабушка. Но Елена Зосим навела справки в службе по делам детей, где эту маму, увы, хорошо знали. Она уже была лишена родительских прав на троих детей, Алена стала четвертой. Вскоре мама сама стала приводить ненужную ей дочь в дом Елены и Ростислава и, в конце концов, попросила супругов Зосим – Винник забрать ее девочку к себе насовсем – в обмен на банку самогона.
Службе по делам детей пришлось провести настоящее детективное расследование, чтобы оформить Алене свидетельство о рождении. Оказалось, что мама родила ее в соседней области, назвавшись в роддоме не своим именем. Женщина явилась в роддом уже со схватками, у нее не было документов.
На суде, где мать Алены лишали родительских прав на дочь, она спокойно отказалась и от своего четвертого ребенка, традиционно потребовав взамен… бутыль самогона.
– Когда Аленка официально стала первым ребенком в нашей приемной семьей, я пошутила: «Вы все в дом тащите: кто щенка, кто котенка, а я «по-крупному» – ребенка!» – вспоминает Елена Зосим. – Решение забрать Алену в нашу семью поддержали все.
«Детей из нашего детского дома семейного типа усыновлять никто не спешит»
Прошло два года, Алена постоянно просила сестричку. И семья Ростислава и Елены решила взять в семью еще одну приемную девочку. Сейчас в их детском доме семейного типа четверо приемных детей: от 14 до 20 лет. Самый старший приемный мальчик уже учиться в техникуме, живет в общежитии, но постоянно приезжает домой и звонит.
– Звонит и говорит мне, например: «Мама, мы тут с мальчиками в магазин собираемся… мама, мы уже возвращаемся с занятий… мама, мы уже ложимся спать». Я же понимаю, что соседи по комнате слышат наш разговор. Мне кажется, что Сереже хочется, чтобы его товарищи слышали, что у него есть дом, есть мама, – не без гордости говорит Елена.
Сережа появился в доме Зосим – Винник в 16 лет, на то время он уже окончил девятый класс. Многие другие семьи хотели забрать его из интерната намного раньше, но он от всех предложений отказывался. Мальчик признался Елене Зосим, что отказывался он потому, что все предложения были от жителей этого же района, а он хотел уехать подальше от этих мест. Подальше от интерната, от своей неблагополучной родни, от своей дурной славы, которую успел себе заработать.
– К нам Сережа идти сразу согласился: решил начать жизнь с чистого листа, – вспоминает Елена. – Чтобы каждый из этих детей почувствовал себя домашним ребенком, нам пришлось приложить максимум усилий. Дети, которые воспитываются в нашем детском доме семейного типа, числятся в базе для усыновления, однако никто их усыновлять не спешит. Прочитав диагнозы в их медицинских картах, потенциальные усыновители уходят и больше не возвращаются. Двоих моих периодически приходится подлечивать даже в условиях стационара. Мне кажется, что ДДСТ и задуманы для тех детей, которых не хотят усыновлять: подростков, нездоровых детей. Боле менее здоровых малышей и так усыновляют. Как-то раз мне предложили трехлетнюю девочку. Я тут же поинтересовалась: «Что с ней не так? Если она здорова, то такую кроху быстро удочерят». Девочку действительно вскоре удочерили.
Елена и Ростислав хотели бы принять в свою семью новых воспитанников, у которых мало шансов на усыновление. Они готовы взять и подростков, которым уже «за» 16 лет – опыт воспитания такого ребенка ведь у них есть. Они знают, как научить подростка жить в семье, жить в обществе, адаптироваться в середе обычных людей.
– На портале «Сиротству – нет!» немало историй сирот, прибывших из зоны боевых действий, но именно у нас в городе подходящих детей для приема в наш ДДСТ нет, – рассуждает Елена. – Но постановление №458 от 22.07.16, которым были внесены изменения в Положения «…о детском доме семейного типа» и «…о приемной семье», ограничивает наши возможности. Да и требования трудоустройства родителей-воспитателей и активизации усыновления мне не очень понятны. Если я найду работу, то кто же будет смотреть за моими детьми? Ведь двое из них в силу своих недугов склоны уходить из дому – путешествовать, нуждаются в своевременном приеме лекарств, который желательно контролировать.
И, как я уже говорила, за моими приемными детками очередь усыновителей не выстраивается. И я не представляю, как мне заводить с ребенком беседу на эту тему. Говорить, вот придут твои хорошие люди, которые, возможно, будут твоими мамой и папой? Нам с мужем и так нелегко было воспитать у этих детей привязанность к дому, к родителям.
Ведь у той же Алены долго присутствовал «синдром сиротки»: всем, от кого она получала какой-то бонус, – кто-то дал конфетку, лишнюю ложку варенья, подарил заколку, – девочка тут же предлагала: «Ты такая хорошая! Будь моей мамой». Когда ребенок так настроен, то он легко уйдет к любым усыновителям. Но обретет ли этот ребенок таким образом родителей? А родители обретут сына, дочь – родную душу?
Алене так долго пришлось объяснять, что она родилась не «в больнице», что у нее была мама, какая бы она ни была. Мама Алены уже умерла. Было нелегко эту девочку, жившую в подвалах, научить жить в семье, где есть родители, которые любят ее вне зависимости от того, заслужила она сегодня конфетку или напротив – суровый разговор.
Ресурс «Сиротству – нет!» – лучший советчик
Мама-воспитатель признается, что это непросто, когда по близости нет коллег – таких же родителей-воспитателей, с которыми бы можно было посоветоваться, поделиться. Напомним, в своем городе их ДДСТ по-прежнему остается единственным детским домом семейного типа.
– Вот что, например, делать, если ребенок ворует? – Ну, пойдешь в полицию, или в службу по делам детей, или к работнику центра социальных служб для семьи и молодежи нажалуешься. И что? Поставят на учет или, упаси Бог, посадят, и ребенок решит, что он не сможет избавиться от кармы своих родителей – мол, подался в семью, а меня в тюрьму сдали, значит, судьба у меня такая – жить без дома, без семьи. И покатиться он по наклонной.
Портал «Сиротству – нет!» как ресурс, на котором можно почерпнуть и нужный совет, и разъяснение изменений в законодательстве, Елена Зосим открыла для себя шесть лет назад. Прошла по ссылкам и из материалов портала узнала о различных формах воспитания, таких, как опека, приемная семья, детский дом семейного типа, познакомилась там с такими же мамами-воспитателями, с сотрудниками, так и попала на встречи и семинары, которые проводились в Донецке в рамках программы «Сиротству – нет!»
– Когда ты в кругу тех, кто воспитывает таких же подростков, как и ты, а рядом с вами присутствует еще и специалист, досконально изучивший подобные проблемы, то, как только ты произносишь: «Мой ребенок ворует», начинается обсуждение проблемы, из которой тебе обязательно подскажут выход, – делится впечатлениями от семинаров, организованных Фондом Рината Ахметова, Елена Зосим. – Представляете, какое облегчение я испытала, когда попала на встречу родителей-воспитателей и на семинар, организованные сотрудниками проекта «Сиротству – нет!»?!
Увидев анонсы встреч с опытными родителями-воспитателями и семейными психологами, позвонила сотрудникам программы и попросилась на семинар, спросив: «Ничего, что я из Харьковской области? Мне очень нужно. В Лозовой наш ДДСТ – единственный». Её пригласили.
– Я, уезжая оттуда, чуть на поезд не опоздала: все не могла наговориться с участниками встречи, особенно с Ириной Кожухаровой, мамой-воспитателем с 25-летним опытом, которая вырастила 30 детей, – вспоминает Елена. – Затем я побывала на встрече с Людмилой Петрановской. И, наконец, мы, иногородние, получили такой бонус, как экскурсия по «Донбасс Арене». Эту поездку дети до сих пор вспоминают! Они ходили с широко раскрытыми глазами и все спрашивали: «Мама, а когда нам скажут за все это уплатить, у нас денег-то хватит?» Но платить не пришлось. Нам компенсировали даже деньги, потраченные на дорогу. Очень надеюсь, что мы там еще побываем, когда закончится война!
Елена призналась, что и сейчас довольно часто обращается за помощью к специалистам и психологам проекта «Сиротству – нет!»
– В любое время можно позвонить и просто сказать: «Мне плохо, мне нужна помощь». И тебя всегда выслушают, проконсультируют, окажут юридическую, психологическую помощь. В проекте работает очень хороший психолог! – отметила Елена. – Огромное спасибо за то, что у нас в стране есть такая программа. Просто спасибо вам за всё!
