Мария Саквук: «Проговаривание ситуации в кругу коллег-наставников дает свои результаты»
07.02.2017
– Эта девчушка и «открыла» для нас двери интерната, где воспитатели ответственно заботясь о немногочисленных воспитанниках, не видели смысла в том, чтобы у детей стали появляться индивидуальные наставники, то есть один старший друг, который сопровождает только лишь одного ребенка, – вспоминает координатор проекта «Мой друг-наставник» Комисии по делам семьи Украинской Греко-Католической Церкви Мария Саквук, делясь с порталом «Сиротству – нет!» опытом продвижения проекта наставничества в интернаты. – В этом христианском учреждении воспитатели, и правда, работали с энтузиазмом, уделяя много внимания немногочисленным воспитанникам. Кроме того, интернат посещали волонтеры, которые также занимались с детьми. И директор, выслушав наши предложения, задала встречный вопрос: «А у всех ли детей появятся наставники?» Мол, если нашим детям приносят подарки, то сразу всем и одинаковые.
Мы признались, что одновременно предоставить наставников всем 30 воспитанникам мы не в силах: координаторам проекта нужно найти и подготовить человека, который хочет и может стать индивидуальным другом одному ребенку. И это сопровождение, как и дружба между людьми, может длиться всю жизнь. И не все детки, возможно, сразу захотят, чтобы у них появились наставники. Но стоит с чего-то начать, чтобы можно было убедиться в необходимости и преимуществах такой формы работы с детьми... Наша встреча происходила еще до введения в действие Закона Украины о наставничестве, то есть директор вправе была нам отказать. И она отказала.
Наша группа «парламентеров», проводившая переговоры, направилась восвояси, оставив директору учреждения свои контакты и материалы, рассказывающие о сути нашей программы. По дороге на автобусную остановку мы анализировали нашу беседу, рассуждая о том, почему нам не удалось убедить руководителя в целесообразности нашей работы в интернате.
И вдруг, пока мы ожидали транспорта, раздался звонок. «Давайте все же начнем сотрудничество», – сказала директор, признавшись, что изменила свое мнение после того, как одна из воспитанниц, невольно слышавшая наши переговоры, спросила: «А этот друг-наставник будет приходить только лишь ко мне?» Девочка сказала, что хотела бы иметь такого старшего друга. Слова этого ребенка заставили руководителя задуматься и изменить свое решение.
– Со вступлением в силу Закона о наставничестве в продвижении проекта теперь уже нет никаких проблем? Какие, на ваш взгляд, главные составляющие для внедрения наставничества в систему интернатов?
– Да, закон открыл нам двери интернатов: руководитель учреждения, где воспитываются дети, лишенные родительской опеки, не может запретить наставнику работать с воспитанником. Однако, если руководитель интерната не понимает смысла этого проекта и не видит его преимуществ, то может создавать помехи и работе: под любым предлогом не давать наставникам знакомится с детьми. Мы такое «проходили»: то «у нас – карантин», то «мы шефов ждем – концерт готовим». Мол, приходите завтра. Поэтому необходимо убеждать руководителей в преимуществах индивидуального сопровождения ребенка одним «постоянным другом» – наставником. Разумеется, что легче работать в учреждении, где налажен контакт с руководством и с педагогическим коллективом.
Важна и поддержка социального работника местной службы по делам детей. Приведу такой пример. Когда наша команда начинала свою работу во Львове, тогдашний руководитель городской службы по делам, убедившись в пользе такого почина, нас поддержал: он сам общался с руководителями интернатных учреждений, в которые направлялись наши координаторы, рассказывал им о преимуществах индивидуальной формы работы с воспитанниками интернатов. Такая поддержка, безусловно, значительно облегчала наш путь к сотрудничеству с руководством учреждений, в которых мы планировали создавать пары: наставник + ребенок.
Важно, чтобы сам ребенок тоже стремился к тому, чтобы у него был наставник. А такое желание у него может возникнуть, только если он услышит или увидит, что это такое. Если в интернате начали работу хотя бы несколько наставников и им удалось наладить контакт с детьми, которых они сопровождают, тогда перед глазами у товарищей тех детей, у кого уже есть наставники, появляется живой пример перед глазами. Поэтому некоторые наставники, которые начинали с того, что посещали эти интернаты как команда волонтеров, проводивших для детей праздники и мастер-классы, выбирают время для встреч со своими младшими друзьями таким образом, чтобы посетить интернат вместе со своими товарищами по волонтерской работе, которые тоже стали наставниками. Это, кстати, удобно и для живого обмена практическим опытом.
– Как это работает? И сколько встреч координаторы проводят с уже работающими наставниками?
– Один наставник пожаловался своим коллегам, что за год не заметил положительных изменений в поведении и развитии ребенка, не заметил со стороны школьницы заинтересованности в совместной работе. Но другие наставники, которые сопровождали других детей в этом же интернате, его разубедили. Они стали говорить ему о том, что, когда они приходят в интернат к своим детям, то его подопечная спрашивает о нем, то есть она ожидает этих встреч. Она стала больше улыбаться и без проблем идет на контакт с другими взрослыми людьми, то есть ребенок научился коммуницировать с внешним миром – польза от сопровождения очевидна. Дети тоже подтвердили слова своих наставников. Настроение у человека, который не смог заметить результат самостоятельно, конечно, изменилось.
Наставник всегда может связаться с координатором по телефону для оперативной консультации. А встречи координаторов с наставниками у нас происходят раз-два в месяц. И общаясь не только с координатором, но и между собой, наставники делятся своими опытом, наблюдениями и наработками. Это тоже дает свой результат.
Благодаря такому общению, нам удалось уберечь одну наставницу от ошибки, которая совсем недолгое время была знакома с подопечной девочкой. Она решила, что уже готова к тому, что возьмет девочку из интерната на прогулку или к себе в гости. Координатор же убеждала ее, что она еще недостаточно знает этого ребенка, но будет нести ответственность за него, в частности перед директором интерната. Наставница была непреклонна: мол, я умею ладить с детьми, и ребенок ко мне хорошо настроен, обещает слушаться. Тогда другая наставница рассказала о собственном опыте, пережитом в результате такого скороспелого решения. Она также взяла девочку, с которой они были весьма мало знакомы с собой в театр, и, когда они ехали в маршрутке, ребенок неожиданно попросил водителя остановить, выпрыгнул из салона и убежал. Наставница не могла ее догнать и затем с трудом разыскала и вернула в интернат. Конечно, женщина пережила сильный стресс. Да и сам факт омрачил ее отношения с ребенком, с которым она только начала строить доверительные отношения. Ее рассказ охладил пыл начинающей наставницы.
Был и такой случай, когда наставница тоже пожаловалась на то, что не замечает результата и заинтересованности у девочки в общении с ней. Ребенок уехал на летнее оздоровление вместе со всем интернатом и три месяца не звонил. Мы посоветовали все же позвонить педагогам или встретиться с девочкой по ее возвращению в интернат и выяснить, в чем дело. Она так и сделала. И на следующей встрече сообщила, что ситуация совсем не такова, как ей казалось. Девочка банально потеряла телефон, номера наизусть, конечно, не помнила, а у своих воспитателей попросить не додумалась. Встрече с наставницей она была рада, делилась с ней впечатлениями от летнего отдыха и строила планы на будущее.
Проговаривание ситуации в кругу коллег дает свои результаты.
– Как вы начинали работу по внедрению проекта наставничества? Сколько пар удалось создать вашей организации?
– 11 лет назад собралась группа людей, которые, как и я, создавали приемные семьи или же усыновляли детей и нуждались в какой-то мере в социальном сопровождении или просто в советах по возникающим у них время от времени вопросах. И я как глава в Комисии Управления Греко-Католической церкви по делам семьи стала помогать им. И уже тогда, наблюдая, как те, кто планирует усыновить ребенка или создать приемную семью, стараются взять детей помладше – до 2-3 лет, я задалась вопросами: «А как быть тем детям, которые старше? Их так никто и не взял в семью. А тем, кто уже готовиться к выходу из интерната? Ведь им тоже нужен рядом взрослый человек, который поможет и подскажет, детям тоже ведь нужно было сопровождение взрослого».
Познакомившись с Надежой Кондратюк, которая затем стала координатором в проекте «Одна надежда», я побывала на конференции, организованной координаторами этого проекта, где рассказывалось о преимуществах наставничества. Вскоре мы стали партнерами по внедрению наставничества в интернатах. Сейчас создано уже более 50 пар во Львове и Львовской области, а также в Ивано-Франковской и Тернопольской областях.
Сначала мы предлагали наставников только лишь детям-сиротам, но вскоре увидели, что и дети, которые находятся в интернате без изъятия из своей биологической семьи, которая находится в сложных жизненных обстоятельствах, тоже зачастую нуждаются в наставниках. Это происходит по разным причинам. Поэтому мы стали предлагать наставников и таким подросткам.
– Люди активно интересуются возможностью стать наставниками?
– Да. Могу сказать, что это «заразительно»: случается, что муж наставницы «подменяет супругу», которая, например, вынашивает ребенка, а затем и сам проходит тренинги, становиться наставником. Есть у нас и «семейный подряд»: когда оба супруга сопровождают по одному ребенку. При этом в их семье есть и собственные дети. Некоторые так привязываются к сопровождаемым подросткам, что на семейном совете принимают решение взять сироту в свою семью: усыновить или пополнить свою приемную семью.
Бывает, что человек приходит к наставничеству через эмоциональный порыв. Одна женщина – журналист и мама двоих детей – не задумывалась о роли наставницы, но, побывав в интернате с волонтерами, она стала общаться с одной воспитанницей, которая мечтает посвятить себя музыке. Решив помочь девочке, волонтер записала ее в музыкальную школу, стала приглашать к себе домой. Так и стала наставником, а теперь подумывает о том, чтобы взять девочку в свою семью. Она увидела, что и сама сирота, погостив у нее, неохотно возвращается в интернат, и родные дети привязались к своей названной сестричке и плачут, когда она уходит.
– Какими положительными результатами, достигнутыми в сопровождении подростков, вы могли бы поделиться?
– В один интернат, директор которого в продуктивность работы наставников не верил, пришли супруги, которые прошли тренинги и предложили свое сопровождение, сказав, что готовы познакомиться с сиротами, пообщаться и образовать две пары, как мы это называем на своем профессиональном зыке, – «ребенок-наставник». Директор сказал, что даст им наиболее сложных детей. И вот, если они с ними справятся, тогда он откроет двери интерната и для других наставников.
Мужу достался мальчик девяти лет с очень сложным характером: он сбегал из школы, пропускал уроки, не слышал взрослых совсем. Наставник работал с ним три года. Только через год мальчик смог понять, как ему усвоить таблицу умножения, затем стал подчиняться требованиям старших. И в 12-летнем возрасте его усыновила семья, которая увидела его анкету в базе данных для усыновителей. Координатор, которая работала с этим наставником, уверена, что именно благодаря работе наставника мальчик изменился, и по этой причине усыновителям при первом знакомстве уже не так сложно было установить контакт с ребенком и принять окончательное решение о том, что усыновят его.
Я считаю высокой оценкой нашей работы слова директора одного интерната, которая тоже поначалу не верила в эффективность наставничества, но затем, наблюдая за детьми, у которых появились наставники, призналась координатору проекта в этом городе: «Наставничество – это хороший почин. Я вижу, как изменились дети».
Мы признались, что одновременно предоставить наставников всем 30 воспитанникам мы не в силах: координаторам проекта нужно найти и подготовить человека, который хочет и может стать индивидуальным другом одному ребенку. И это сопровождение, как и дружба между людьми, может длиться всю жизнь. И не все детки, возможно, сразу захотят, чтобы у них появились наставники. Но стоит с чего-то начать, чтобы можно было убедиться в необходимости и преимуществах такой формы работы с детьми... Наша встреча происходила еще до введения в действие Закона Украины о наставничестве, то есть директор вправе была нам отказать. И она отказала.
Наша группа «парламентеров», проводившая переговоры, направилась восвояси, оставив директору учреждения свои контакты и материалы, рассказывающие о сути нашей программы. По дороге на автобусную остановку мы анализировали нашу беседу, рассуждая о том, почему нам не удалось убедить руководителя в целесообразности нашей работы в интернате.
И вдруг, пока мы ожидали транспорта, раздался звонок. «Давайте все же начнем сотрудничество», – сказала директор, признавшись, что изменила свое мнение после того, как одна из воспитанниц, невольно слышавшая наши переговоры, спросила: «А этот друг-наставник будет приходить только лишь ко мне?» Девочка сказала, что хотела бы иметь такого старшего друга. Слова этого ребенка заставили руководителя задуматься и изменить свое решение.
– Со вступлением в силу Закона о наставничестве в продвижении проекта теперь уже нет никаких проблем? Какие, на ваш взгляд, главные составляющие для внедрения наставничества в систему интернатов?
– Да, закон открыл нам двери интернатов: руководитель учреждения, где воспитываются дети, лишенные родительской опеки, не может запретить наставнику работать с воспитанником. Однако, если руководитель интерната не понимает смысла этого проекта и не видит его преимуществ, то может создавать помехи и работе: под любым предлогом не давать наставникам знакомится с детьми. Мы такое «проходили»: то «у нас – карантин», то «мы шефов ждем – концерт готовим». Мол, приходите завтра. Поэтому необходимо убеждать руководителей в преимуществах индивидуального сопровождения ребенка одним «постоянным другом» – наставником. Разумеется, что легче работать в учреждении, где налажен контакт с руководством и с педагогическим коллективом.
Важна и поддержка социального работника местной службы по делам детей. Приведу такой пример. Когда наша команда начинала свою работу во Львове, тогдашний руководитель городской службы по делам, убедившись в пользе такого почина, нас поддержал: он сам общался с руководителями интернатных учреждений, в которые направлялись наши координаторы, рассказывал им о преимуществах индивидуальной формы работы с воспитанниками интернатов. Такая поддержка, безусловно, значительно облегчала наш путь к сотрудничеству с руководством учреждений, в которых мы планировали создавать пары: наставник + ребенок.
Важно, чтобы сам ребенок тоже стремился к тому, чтобы у него был наставник. А такое желание у него может возникнуть, только если он услышит или увидит, что это такое. Если в интернате начали работу хотя бы несколько наставников и им удалось наладить контакт с детьми, которых они сопровождают, тогда перед глазами у товарищей тех детей, у кого уже есть наставники, появляется живой пример перед глазами. Поэтому некоторые наставники, которые начинали с того, что посещали эти интернаты как команда волонтеров, проводивших для детей праздники и мастер-классы, выбирают время для встреч со своими младшими друзьями таким образом, чтобы посетить интернат вместе со своими товарищами по волонтерской работе, которые тоже стали наставниками. Это, кстати, удобно и для живого обмена практическим опытом.
– Как это работает? И сколько встреч координаторы проводят с уже работающими наставниками?
– Один наставник пожаловался своим коллегам, что за год не заметил положительных изменений в поведении и развитии ребенка, не заметил со стороны школьницы заинтересованности в совместной работе. Но другие наставники, которые сопровождали других детей в этом же интернате, его разубедили. Они стали говорить ему о том, что, когда они приходят в интернат к своим детям, то его подопечная спрашивает о нем, то есть она ожидает этих встреч. Она стала больше улыбаться и без проблем идет на контакт с другими взрослыми людьми, то есть ребенок научился коммуницировать с внешним миром – польза от сопровождения очевидна. Дети тоже подтвердили слова своих наставников. Настроение у человека, который не смог заметить результат самостоятельно, конечно, изменилось.
Наставник всегда может связаться с координатором по телефону для оперативной консультации. А встречи координаторов с наставниками у нас происходят раз-два в месяц. И общаясь не только с координатором, но и между собой, наставники делятся своими опытом, наблюдениями и наработками. Это тоже дает свой результат.
Благодаря такому общению, нам удалось уберечь одну наставницу от ошибки, которая совсем недолгое время была знакома с подопечной девочкой. Она решила, что уже готова к тому, что возьмет девочку из интерната на прогулку или к себе в гости. Координатор же убеждала ее, что она еще недостаточно знает этого ребенка, но будет нести ответственность за него, в частности перед директором интерната. Наставница была непреклонна: мол, я умею ладить с детьми, и ребенок ко мне хорошо настроен, обещает слушаться. Тогда другая наставница рассказала о собственном опыте, пережитом в результате такого скороспелого решения. Она также взяла девочку, с которой они были весьма мало знакомы с собой в театр, и, когда они ехали в маршрутке, ребенок неожиданно попросил водителя остановить, выпрыгнул из салона и убежал. Наставница не могла ее догнать и затем с трудом разыскала и вернула в интернат. Конечно, женщина пережила сильный стресс. Да и сам факт омрачил ее отношения с ребенком, с которым она только начала строить доверительные отношения. Ее рассказ охладил пыл начинающей наставницы.
Был и такой случай, когда наставница тоже пожаловалась на то, что не замечает результата и заинтересованности у девочки в общении с ней. Ребенок уехал на летнее оздоровление вместе со всем интернатом и три месяца не звонил. Мы посоветовали все же позвонить педагогам или встретиться с девочкой по ее возвращению в интернат и выяснить, в чем дело. Она так и сделала. И на следующей встрече сообщила, что ситуация совсем не такова, как ей казалось. Девочка банально потеряла телефон, номера наизусть, конечно, не помнила, а у своих воспитателей попросить не додумалась. Встрече с наставницей она была рада, делилась с ней впечатлениями от летнего отдыха и строила планы на будущее.
Проговаривание ситуации в кругу коллег дает свои результаты.
– Как вы начинали работу по внедрению проекта наставничества? Сколько пар удалось создать вашей организации?
– 11 лет назад собралась группа людей, которые, как и я, создавали приемные семьи или же усыновляли детей и нуждались в какой-то мере в социальном сопровождении или просто в советах по возникающим у них время от времени вопросах. И я как глава в Комисии Управления Греко-Католической церкви по делам семьи стала помогать им. И уже тогда, наблюдая, как те, кто планирует усыновить ребенка или создать приемную семью, стараются взять детей помладше – до 2-3 лет, я задалась вопросами: «А как быть тем детям, которые старше? Их так никто и не взял в семью. А тем, кто уже готовиться к выходу из интерната? Ведь им тоже нужен рядом взрослый человек, который поможет и подскажет, детям тоже ведь нужно было сопровождение взрослого».
Познакомившись с Надежой Кондратюк, которая затем стала координатором в проекте «Одна надежда», я побывала на конференции, организованной координаторами этого проекта, где рассказывалось о преимуществах наставничества. Вскоре мы стали партнерами по внедрению наставничества в интернатах. Сейчас создано уже более 50 пар во Львове и Львовской области, а также в Ивано-Франковской и Тернопольской областях.
Сначала мы предлагали наставников только лишь детям-сиротам, но вскоре увидели, что и дети, которые находятся в интернате без изъятия из своей биологической семьи, которая находится в сложных жизненных обстоятельствах, тоже зачастую нуждаются в наставниках. Это происходит по разным причинам. Поэтому мы стали предлагать наставников и таким подросткам.
– Люди активно интересуются возможностью стать наставниками?
– Да. Могу сказать, что это «заразительно»: случается, что муж наставницы «подменяет супругу», которая, например, вынашивает ребенка, а затем и сам проходит тренинги, становиться наставником. Есть у нас и «семейный подряд»: когда оба супруга сопровождают по одному ребенку. При этом в их семье есть и собственные дети. Некоторые так привязываются к сопровождаемым подросткам, что на семейном совете принимают решение взять сироту в свою семью: усыновить или пополнить свою приемную семью.
Бывает, что человек приходит к наставничеству через эмоциональный порыв. Одна женщина – журналист и мама двоих детей – не задумывалась о роли наставницы, но, побывав в интернате с волонтерами, она стала общаться с одной воспитанницей, которая мечтает посвятить себя музыке. Решив помочь девочке, волонтер записала ее в музыкальную школу, стала приглашать к себе домой. Так и стала наставником, а теперь подумывает о том, чтобы взять девочку в свою семью. Она увидела, что и сама сирота, погостив у нее, неохотно возвращается в интернат, и родные дети привязались к своей названной сестричке и плачут, когда она уходит.
– Какими положительными результатами, достигнутыми в сопровождении подростков, вы могли бы поделиться?
– В один интернат, директор которого в продуктивность работы наставников не верил, пришли супруги, которые прошли тренинги и предложили свое сопровождение, сказав, что готовы познакомиться с сиротами, пообщаться и образовать две пары, как мы это называем на своем профессиональном зыке, – «ребенок-наставник». Директор сказал, что даст им наиболее сложных детей. И вот, если они с ними справятся, тогда он откроет двери интерната и для других наставников.
Мужу достался мальчик девяти лет с очень сложным характером: он сбегал из школы, пропускал уроки, не слышал взрослых совсем. Наставник работал с ним три года. Только через год мальчик смог понять, как ему усвоить таблицу умножения, затем стал подчиняться требованиям старших. И в 12-летнем возрасте его усыновила семья, которая увидела его анкету в базе данных для усыновителей. Координатор, которая работала с этим наставником, уверена, что именно благодаря работе наставника мальчик изменился, и по этой причине усыновителям при первом знакомстве уже не так сложно было установить контакт с ребенком и принять окончательное решение о том, что усыновят его.
Я считаю высокой оценкой нашей работы слова директора одного интерната, которая тоже поначалу не верила в эффективность наставничества, но затем, наблюдая за детьми, у которых появились наставники, призналась координатору проекта в этом городе: «Наставничество – это хороший почин. Я вижу, как изменились дети».
