Алена Лукьянчук: Обращаться к психологам не стыдно!
Как помочь начать жить заново тем, кто видел войну? Специалисты утверждают, что для этого нужны месяцы, а порой и годы. А еще помощь квалифицированного психолога. Гуманитарный штаб Рината Ахметова более полугода реализует уникальный в Украине проект подготовки кризисных психологов и помощи тем, кто получил психологическую травму войны. О том, как работает Психологическая служба Штаба и с какими проблемами к специалистам обращаются жители Донбасса, в интервью Мариупольскому городскому телевидению рассказала координатор службы, психотерапевт Алена Лукьянчук.
- На Донбассе продолжаются военные действия. А это – миллионы сломанных судеб людей и трагедии многих семей. Как работает и какую помощь оказывает Центр психологической поддержки Штаба Рината Ахметова в Мариуполе?
- Наша психологическая служба работает по всей Украине. На неподконтрольных территориях ситуация обстоит еще сложнее, чем в том же Мариуполе. Наша целевая аудитория – это, прежде всего, дети и семьи. В Мариуполе мы оказываем психологическую помощь всем, кто в ней нуждается, и жителям города, и переселенцам. Мариуполь – прифронтовой город, и люди сталкиваются с теми проблемами, о которых ранее не знали. Даже те, кто не видел войну, но косвенно она затрагивает многих из нас, потому что она везде – по телевизору, в интернете. У многих людей в связи с войной «вскрываются» другие проблемы, ранние травмы, тревожные расстройства, человек начинает плохо спать, обостряются многие психосоматические проблемы.
До сих пор к нам обращаются люди, которые выехали после обстрела микрорайона «Восточный». Сейчас они возвращаются в Мариуполь, и у многих детей начинает проявляться симптоматика: ребенок начинает плохо спасть, боится находиться в квартире, или наоборот боится выходить из дома. Хотя, к примеру, семья два месяца прожила в Харькове, и все было хорошо, а сегодня дома любой шум пугает ребенка, поскольку это были его последние воспоминания, связанные с Мариуполем до отъезда. У нас много обращений связанных с тем, что со временем симптомы стали возвращаться.
- Вы до сих пор продолжаете работать с взрослыми и детьми, которые пострадали при трагедии на Восточном. Им нужен длительный период реабилитации?
- Мои коллеги, специалисты из других стран говорят, и я с ними согласна, о том, что «шлейф» войны мы оценим и увидим только спустя несколько лет. Потому что сейчас мы мобилизованы, мы в тревоге и напряжении, и пытаемся как-то выжить и справиться с тем, что происходит.
Когда заканчиваются активные военные действия, и люди возвращаются к мирной жизни, у них начинаются посттравматические расстройства. Как, к примеру, широко известный «афганский синдром» среди участников боевых действий, а мы говорим не только об участниках, а и о свидетелях, мирных людях, которые сами не воевали, но находились в войне. И эти последствия будут заметны через несколько лет. Поэтому то, что мы делаем на сегодняшний момент – скорая кризисная помощь.
После трагедии на «Восточном» мы начали работать в школах, чтобы информировать детей, мы учили их самым простым техникам саморегуляции в игровой форме, также информировали родителей о нашей работе. Во время занятий специалисты выделяли детей с повышенной тревожностью, которым необходима помощь, и предлагали родителям нашу помощь на индивидуальных консультациях.
На сегодняшний день в нашем мариупольском центре работает около 18 параллельных групп для деток. К нам может обратиться любой, и мы определим на индивидуальную консультацию ребенка или взрослого, мужчину или женщину – это не имеет значения.
- Для украинских психологов работа с «травмой войны» это новый опыт. И для этого нужны высококлассные специалисты. Расскажите, как Гуманитарный штаб подбирает и готовит психологов?
- Психологическая служба Штаба Рината Ахметова на сегодня работает по 2 направлениям. Первое – это непосредственная помощь людям. По всей Украине у нас 3 Центра психологической поддержки. Недавно один такой открылся в Днепропетровске, сейчас там набираются детские группы. Наш фокус – это, прежде всего, прифронтовые города и города, где до сих пор идут боевые действия. Дети и взрослые, ставшие их свидетелями, уже имеют симптомы, которые будут увеличиваться.
Второе направление работы – обучение 250 психологов со всей Украины, которое началось в декабре. Сейчас у нас идет последний модуль. Мы завершаем полугодовое обучение уже подготовленных психологов по специализации «кризисная психология», работа с «травмой войны». У нас полностью подготовлен и систематизирован материал по всем направлениям, включая посттравматические расстройства, психологические травмы, как у взрослых, так и у детей, с которыми будут работать психологи.
Один из модулей у нас проводил Александр Венгер – доктор психологических наук, известный арт-терапевт, который работал во многих горячих точках, в том числе, в Беслане, Израиле, Армении. Он согласился приехать к нам и обучать большое количество психологов, что очень сложно.
Также у нас преподавали Олег Романчук, специалист по когнитивно-поведенческой терапии из Львова, Людмила Петрановская, а также коллеги из Израиля, которые проводили самый первый модуль. Безусловно, у Израиля богатый опыт жизни в войне, и у них очень хорошо налажена психосоциальная помощь на государственном уровне.
Штаб Ахметова сейчас закладывает фундамент кризисной помощи, кризисной психологии, долгосрочной психотерапии по работе с посттравматическим синдромом и травмой войны. Эти психологи учатся и уже работают как наши волонтеры. Некоторые из них работали на базах с переселенцами с первых дней основания Психологической службы, с августа прошлого года, как только организовался Гуманитарный штаб. Мы заметили, что у многих людей, которых мы эвакуировали еще год назад, были поведенческие изменения, поэтому появилась необходимость создания Психологической службы. Наши психологи работают в зоне АТО и прифронтовых городах, в Киеве, других городах, где есть переселенцы. В дальнейшем мы будем увеличивать нашу Психологическую службу за счет обученных нами специалистов, таким образом, закладывая базу квалифицированной психологической помощи и сопровождения на всех этапах.
- С какими проблемами чаще всего приходится сталкиваться психологам?
- Тут своя специфика работы. У людей в переселении – одни проблемы, независимо от того видели они войну или нет, у них задача пустить корни, социализироваться. Или понять, что им нужно пустить корни. Многие из них, к сожалению, находятся в отрицании, и это вполне нормально, потому что они хотят вернуться в свой родной город. Наша задача социализировать. Так или иначе, те, кто переселился, они уже за что-то зацепились, они на мирной территории и не видят войну, и могут начать с нуля. В зоне АТО другая задача – выжить. Там сужаются все процессы организма, психика становится туннельной, люди мобилизуются, происходят изменения на гормональном уровне.
А вот прифронтовой город находится в постоянной тревоге. У его жителей другие симптомы: повышенная тревожность, страхи, панические атаки, проявление психологических проблем на физическом уровне (психосоматика), как у детей, так и у взрослых.
У мужчин это чаще расстройства сна. Им нелегко об этом говорить, у нас непринято, стыдно говорить о том, что с тобой что-то не так. Это нормально. В военное время обращаться к психологам нормально. Переживать, бояться, плохо спать – нормально. И лучше обратиться к психологу сейчас. У специалистов даже есть такая поговорка: лучше плакать у психолога, чем смеяться у психиатра. Потому что запущенная травматизация может дойти до клинической депрессии, панических атак с мышечными блоками, когда человек задыхается, и его забирает скорая с подозрением на сердечный приступ. Не надо стыдиться обращаться к психологам, мы очень хорошо понимаем наших клиентов, потому что сами находимся в этой ситуации. Просто у нас чуть больше знаний, как устроена психика.
Чаще к нам обращаются вместе с детьми. Дети до 8 лет – это отображение того, что происходит в семье. Поэтому в случаях с маленькими детьми мы всегда работаем со всей семьей и объясняем, что то, в каком состоянии находятся родители, влияет на ребенка, и это тоже абсолютно нормально и естественно.
- Обращаться к психологам у нас не принято. И на вас сейчас двойная ответственность – помочь людям и правильно суметь донести, то, что не стесняться приходить за помощью?
- Это связано, скорее, с нашим прошлым. В советское время все, что связано со словом «пси» - это далекая, запретная тема, с рядом ассоциаций: психиатрия, закрытое отделение, ссылки. И сегодня люди не знают разницы между психиатром, психотерапевтом, психологом и неврологом. И когда нет психокультуры, люди боятся обратиться, боятся, что их сразу будут кормить медикаментами.
Это не так. Психологи, психотерапевты не кормят медикаментами, у них просто есть чуть больше методик для работы с психикой человека, больше знаний. Мы им рассказываем что норма, а что нет, и что это не стыдно.
В стране, находящейся в состоянии войны, психологическая составляющая вторая по степени важности. Во многих странах, которые прошли войну, количество суицидов, психологических расстройств росло в геометрической прогрессии с годами после боевых действий.
Психологические проблемы у людей, которые мы сегодня видим – это маленькая часть того, что будет через 5 лет. Лучше сейчас обратиться к психологу, чем «есть» таблетки у психиатра через 3 года. Всегда важно помнить, что если что-то не так с вами или вашими близкими не нужно бояться обращаться за помощью.
