Алла Сорока: «Наставник – это связной, который дает сироте шанс найти себя во внешнем мире»
«Наставник – это связной, который дает сироте нить, связующую его с внешним миром, с миром взрослых, дает ему шанс найти себя в этом мире, готовит подростка к самостоятельной взрослой жизни», – считает Алла Сорока, психолог-тренер, принявший участие в недавнем обучении потенциальных наставников для детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, которые находятся в интернатных учреждениях.
– Насколько, с вашей точки зрения, актуален сам проект «Наставничество»?
– Проект очень актуален. Наставники необходимы примерно 70% сирот – такое количество сирот в возрасте от 12 до 17 лет воспитывается в интернатных учреждениях. Дети этого возраста имеют достаточно мало шансов попасть в семьи. У потенциальных усыновителей и приемных родителей устойчив стереотип: малышей вырастим, воспитаем и «перевоспитаем», а подростков уже не «перевоспитаем». Да, еще и возраст сложный – переходный период. А если ребенок с особыми потребностями (инвалидностью или задержкой психического развития, например), то шансы попасть в семью еще меньше, чем у его сверстников.
А подростку рядом нужен взрослый, тот, кто восполнит те его индивидуальные потребности, которые подросток, воспитывающийся в интернате, не имеет возможности восполнить в своем коллективе, потребности, которые не сможет восполнить ему ни его коллектив, ни воспитатель, который тоже работает с коллективом детей, а не с этим ребенком – индивидуально. Слишком много детей в интернате «наваливается» на одного педагога, и каждый ребенок со своими индивидуальными особенностями, со своим уровнем развития, со своими потребностями.
– Какие, например, наиболее значимые потребности подростка может удовлетворить наставник?
– Кризис, через который проходят дети в подростковом возрасте, называется «кризисом идентификации». Другими словами, подросток находится в поиске ответа на вопрос «Кто я?» Можно сравнить это с примеркой одежды в магазине. Окружение предлагает мне модели, а я примеряю и определяю, где «мое», где «не мое».
Подростку необходимо найти и определить, что значит быть женщиной (мужчиной), быть сестрой (братом), быть успешным, быть сыном (дочерью), быть другом и тому подобное. Чтобы разобраться в этом, важно иметь рядом примеры из жизни.
Допустим, если ребенок растет в семье, у него есть пример родителей, они же – мужчина и женщина. У родителей есть друзья, все вместе с семьей они ездят в отпуск, встречаются с разными людьми. Таким образом, круг общения и исследования у подростка из семьи разнообразнее и шире. Дети подражают. Они учатся на примерах тех взрослых, которым доверяют, которые им симпатичны, которые им нравятся.
У подростка в интернате с окружением очень скудно, с доверием – тоже. Наставник может дать подростку «модель» поведения, образ женщины (мужчины). Он может дать ему совет по поводу того, как строить отношения с людьми.
Выходя из кризиса подросткового возраста, подросток должен определиться с тем, кто он. Допустим, «какой он» мужчина (женщина). Мужчина – это человек слова, действия, он уважает женщину, он защищает семью и так далее. К этому образу стремиться мальчик-подросток.
У подростков в интернате эти образы, образцы для подражания размыты, часто – слишком романтичны, взяты из популярных «красивых» фильмов. Имея рядом реального «своего» взрослого, наставника, ребенок имеет больше шансов на социализацию в обществе.
Также в подростковом возрасте высока потребность в социальном уровне общения. Например, оскорбили человека. Это ударило по его самооценке. Он хочет снять напряжение, хочет услышать, что он лучше, чем наговорил ему обидчик. Он делится с другим человеком, которому доверяет, с тем, кто рядом, кто может его успокоить. И оскорбленному человеку становится легче.
Подросток, который воспитывается в интернате, где практически у всех детей есть трагический опыт, почерпнутый еще в своих семьях, не имеет такой возможности. Там внутреннее напряжение присутствует практически у всех детей, у всех заниженная самооценка, комплекс отверженных. Желание снять напряжение остается не удовлетворенным. Следовательно, напряжение внутри ребенка, находящегося в этом большом коллективе, где рядом лишь один взрослый (воспитатель), которого «на всех не хватает», растет. Оно накапливается.
Злость, гнев, обиду на несправедливость «интернатские» дети часто выплескивают в агрессивном поведении: это может быть грубое поведение с педагогами, могут быть и драки, могут быть и кражи, может быть и употребление алкоголя. Таким образом, молодой человек стремится самоутвердиться, возможно, повысить свою самооценку.
– Каких целей можно достигнуть в процессе реализации проекта «Наставничество»?
– Можно дать ребенку, воспитывающемуся в интернате, возможность построить доверительные отношения со своим «персональным» взрослым, который, как мы уже говорили, необходим каждому ребенку.
Посыл педагогики советских времен о том, что ребенку-сироте лучше расти в коллективе, как показали годы такой практики, был ошибочным. «Интернатские» дети вырастают не социализированными в подавляющем количестве случаев, с низкой самооценкой и многого не умеют. Не умеют самого необходимого в повседневной жизни. Например, для многих из бывших воспитанников интернатов поход в учреждения для оформления каких-то документов может оказаться непреодолимой преградой. Подростку, воспитывающемуся вне семьи, нужен человек, который научит его преодолевать такие преграды, принимать самостоятельные решения.
Наставник – это тот человек, которому подросток доверяет, который может дать ребенку ощущение безопасности и принятия самого себя таким, каков он есть.
Наставник – это зеркало для подростка. Когда мы хотим узнать, как мы выглядим, мы смотримся в зеркало. Когда мы хотим разобраться в себе, мы тоже «смотримся в зеркало» – беседуем с близкими людьми, чтобы узнать, как мы «отражаемся» в их глазах, слушаем их оценку. Нам важно увидеть себя со стороны, чтобы понять, что в нас «так», а что «не так». Наставник для подростка – это то «зеркало», «смотрясь» в которое, ребенок отвечает себе на вопросы: «Какой я?», «Каково мое место в этом мире?», «Что мне нужно в себе изменить?»
В интернате у подростка нет такого «зеркала», глядя в которое он бы объективно отражался в нем и принимал необходимые решения. «Отражение» только лишь в коллективе таких же, как он сам, – это отражение в кривом зеркале – в глазах таких же отверженных, как и он. Такое «отражение» не дает подростку возможности ответить на вопрос «Кто я такой?» и понять «Что со мной не так?»
– Как может наставник, который будет и «зеркалом», и образцом для подражания, повлиять на судьбу сироты?
– Наставник же может показать ребенку его сильные стороны, укрепить его веру в себя, обнаружить у него те способности, о которых ребенок и не подозревал и таким образом настроить ребенка на выбор профессии. А это может стимулировать ребенка к тому, чтобы он «подтянулся» в учебе для того, чтобы попробовать поступить, например, в техникум, где он сможет получить ту профессию, к которой, по наблюдению наставника, имеет определенную склонность и к которой лежит его душа, а не просто шел в то ПТУ, где зарезервированы места для выпускников его интерната, куда всех «интернатских» и так зачислят вне зависимости от успехов учебе, результатов ВНО (внешнего независимого оценивания). Это не самостоятельный выбор, это решение за подростка, то есть это не дает сиротам стимула улучшить свои результаты в учебе.
Проект «Наставничество» призван решить эту проблему: подготовить наставников для подростков, выходящих во взрослую жизнь из такой достаточно закрытой системы, как интернат. Наставник – это связной, который дает сироте нить, связующую его с внешним миром, с миром взрослых, дает ему шанс найти себя в этом мире, готовит подростка к самостоятельной взрослой жизни.
– К каким ситуациям, которые могут возникать во взаимоотношениях с подростками-сиротами, вы готовили наставников на тренинге?
– Программа рассчитана на то, чтобы обучить наставника тому, как построить доверительные отношения с ребенком, имеющим негативный опыт, который сложно «переварить». Мы объясняем будущим наставникам, что они идут к ребенку с накопившимся негативом, который живет в постоянно напряжении. Подросток выплеснет на них накопившееся напряжение – это может быть и грубость, и злость. И все это они примут на себя. И это не может не сказаться на их собственном внутреннем состоянии. Но наставники не должны думать, что таким образом ребенок пытается обидеть их лично. Говоря какие-то нелицеприятные вещи наставнику, ребенок просто выплескивает на «персонального» взрослого, который наконец-то появился рядом с ним, все то, что накопилось у него внутри. Наставник не должен воспринимать все это на свой счет и копить обиды: «Я к тебе приехала, а ты со мной так поступаешь».
Программа также включает в себя курс по возрастной психологии. Наставники должны понимать, какие возрастные особенности ребенка, с которым общаются. Наставник должен бать готов и к тому, что подростки из неблагополучных семей даже в возрасте 10-11 лет чаще всего уже «что-то знают» и о сексуальной жизни. И ему, возможно, придется обсуждать с ребенком и эти темы, если он их затронет.
Главная задача наставника – в первую очередь, построить доверительные отношения, снять внутреннее напряжение у сироты и при этом не «выгореть» эмоционально, остаться рядом с этим подростком. В этом процессе принимает участие не только один наставник, за ним стоит команда специалистов и координатор, задача которых поддерживать наставника.
– Моделировались на тренинге какие-то возможные «пиковые» ситуации во взаимоотношениях наставника и подростка из интерната?
– Группа работала на опережение: моделировались те ситуации, с которыми наставники могут столкнуться. Участвовали в тренинге исключительно люди с высокой мотивацией, поэтому они, понимая, что ситуаций в сопровождении подростка из интерната может возникать множество и все предусмотреть невозможно, задавали массу вопросов, стараясь подготовиться к наибольшему числу возможных вариантов. Хочу отметить, что абсолютно все в ходе тренинга активно работали над собой: вырабатывали и корректировали свою линию поведения во взаимоотношениях с подростком.
В рамках тренинга проходили ролевые игры, где моделировались различные ситуации с детьми, у каждого из которых была своя (иногда довольно трагическая) история. Завоевать доверие такого ребенка не просто. Наставник должен понимать, что подросток может манипулировать им, иногда его поведение сложно понять, особенно если до этого у наставника не было опыта общения с детьми, пережившими травму. Одна из ситуаций на тренинге имела цель выработать стратегию общения с ребенком, при этом не поддавшись его манипуляции, и в то же время сохранить отношения с подопечным. Не отвергнуть подростка, не навесить после конфликта на него ярлык «неподдающегося», не навесить на себя ярлык «Я не гожусь в наставники», не опустить руки – «Я не справляюсь, ребенок меня не воспринимает».
Мы настраивали наставников на то, что, чтобы построить доверительные отношения с ребенком из интерната, нужно терпение. Уровень доверия определяет сам ребенок, вы станете ему другом и советником тогда, когда ребенок решится вам доверять. Нужно работать над тем, чтобы между вами возникло доверие. Посыл «на доверие» должен исходить от наставника.
– А как не поддаться манипуляции? Расскажите подробнее об этом моменте тренинга. Думаю, такой опыт будет полезен не только для наставников, но и для родителей.
– Ролевая игра выглядела так: девочка из интерната убеждала наставницу, которая показалась ей состоятельной женщиной, что ей крайне нужен мобильный телефон. Она сначала намекала: мол, почему бы наставнице не купить его для нее, раз она хочет быть ей другом. Затем девушка стала более настойчивой: она манипулировала, пугая наставницу тем, что может заработать на телефон проституцией. Наставница старалась держаться, давление было довольно сильным. Готового универсального рецепта здесь нет: наставник может и купить телефон подопечному, а может подсказать подростку иной выход. Вопрос лишь в том, что будет после того, когда он купит телефон. Как после этого будет воспринимать его подросток? Будет ли это способствовать возникновению доверия между ними, или эти отношения буду потребительскими?
Первое, что может прийти в голову наставнику, – желание прочесть мораль девушке, вымогающей телефон: мол, не делай так. Но девочка может вас просто проигнорировать. Подросток, которого сопровождает наставник, будет слышать взрослого ровно настолько, насколько он пустил его в свою жизнь. Нужно понимать, что наставник может влиять на подростка настолько, насколько он позволит ему это сам. Он сам хозяин своей жизни. И им нужно будет «как-то жить» с этим выбором подростка.
Что бы ни говорила наставница этой девочке, она должна быть готовой к тому, что девочка может принять свое решение и таки переспать с кем-то за деньги, чтобы купить себе этот телефон.
Наставник же может решить, что бесполезно быть рядом с этим подростком, что он – плохой педагог. Мол, я не донес прописных истин, не помог сделать правильный выбор, не остановил, не уберег от проступка…
Наставнику нужно быть готовым к любому сценарию. Но, конечно, его назначение в том, чтобы попробовать вовремя переубедить подростка. Сказать, например, чтобы девушка не строила иллюзии по поводу своего «бизнес-плана». Она может добыть нужную сумму, а может и не добыть. Но точно добудет дурную славу, которая будет затем преследовать ее долгие годы. Может «добыть» заболевание и не желательную беременность. При этом необходимо предложить подростку иной выход. Важно найти необходимые слова, показать подростку, что он вам небезразличен.
Потенциальная наставница, участница этой ролевой игры, выдержала давление, но призналась, что это было нелегко. Женщина очень осторожно переубеждала девушку. Она мягко рассказала ей о последствиях: о том, что все может произойти не так, как подросток рисует себе это в своем воображении, и предложила сироте иной способ заработка. Узнав, что девушке нравиться вышивать, пообещала привезти ей бисер и чертежи. Объяснила, что девочка сможет вышить картину, а наставник поможет ей ее продать. Девочка согласилась. Наставнице удалось не поддаться на манипуляцию и сохранить отношения. Между ними появилась «нить» взаимопонимания, они начали взаимодействовать. В этой смоделированной ситуации появилась надежда на то, что девушка не сделает того, что намеревалась сделать.
– Какую мотивацию вы наблюдали в участников тренинга?
– В тренинге участвовали восемь женщин. И, конечно, вопрос «Зачем это вам?» задавался им с первых минут нашего знакомства. Ответы были честными. Кто-то ездил в интернаты по роду своей деятельности и давно пришел к выводу о необходимости такого общения с подростками, кто-то столкнулся с этой проблемой случайно. А кто-то был далек от этих проблем, но, услышав о проекте, заинтересовался, как говорится, «тема задела». Мы исследовали все виды мотивации. В ходе подробных обсуждений объяснили, что те, у кого мотивация сугубо эмоциональная, должны быть готовы к тому, что, скорее всего, они ее не удовлетворят. Будущие наставники должны взвешивать свои силы – здесь нужен трезвый подход.
В ходе обсуждений участники тренинга «переваривали» свой личный опыт, делились своими личными семейными историями. Тренинг дал возможность участникам проанализировать свое собственное поведение во взаимоотношениях с членами своей семьи, дал возможность посмотреть на свою жизнь и со стороны. И многие по окончанию тренинга сказали: «У нас чудесные родители. Полная семья – это уже подарок».
