Виктория Тищенко: «Хотите, чтобы как можно меньше детей было в интернатах? Помогите сохранить ребенку его семью»

Виктория Тищенко – доктор экономических наук, доцент кафедры банковского дела Харьковского национального экономического университета имени Семена Кузнеца, старший научный сотрудник научно-исследовательского центра индустриальных проблем развития Национальной Академии наук Украины и президент благотворительного фонда «Волонтеры: взрослые – детям» рассказала читателям портала «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова об уникальном опыте помощи детям из интернатных учреждений.
 
– Расскажите, пожалуйста, о работе своей организации. С чего она началась?

– У меня есть официальная работа с насыщенным графиком, а фонд – это моя общественная деятельность, которая родилась на волне, можно сказать, стихийного порыва души. Около трех назад лет я вместе со своими единомышленниками привезла в перинатальный центр «отказничкам» – младенцам, которых оставили в медицинском учреждении, – полезные подарки: вещички, предметы гигиены. Мы посмотрели, прониклись сочувствием, как это обычно бывает у всех посетителей таких учреждений. Стали посещать аналогичные учреждения, где живут дети без родителей. Опыта такой работы не было, знаний не было, были ошибки…

– В волонтерской деятельности были какие-то ошибки? Какие?

– Самые распространенные. Первый порыв всех волонтеров: «Дети в интернатах несчастны, значит, им нужно что-то привезти». С этого начинают все. И мы везли. Вещи, еду, канцтовары, игрушки. Затем поняли, что дети хотят, чтобы им уделяли еще и внимание. Мы стали проводить с ними время, играть. Но мы на этом, к счастью, не остановились.

К нашей группе из числа тех, кому не безразличны брошенные дети, стали присоединяться психологи, медработники, реабилитологи, водители, продавцы, учителя – люди разных профессий, которых объединила одна идея: помочь воспитанникам интернатных учреждений. Вскоре мы поняли, что эти дети не голодают и их довольно часто проведывают волонтеры, у них есть развлечения: спектакли, шоу, мастер-классы. Мы начали задумываться о том, по какой причине находятся в интернатах дети, которые вовсе не являются сиротами? Таковых там примерно половина. Мы стали вникать в судьбы этих детей.

Выяснилось, что у многих есть родители, которые не лишены прав на детей, а зачастую просто попали в сложные жизненные обстоятельства: подолгу лежат в больницах или лишились работы, жилья, попали в места лишения свободы. И эти обстоятельства – не обязательно вина их родителей, а возможно, беда. И часто она поправима. Но у самого родителя порой нет для этого средств, не хватает возможностей. Так мы пришли к мысли о том, что нужно помочь родителям этих детей, чтобы дети могли вернуться в семью. Мы начали работать с семьями.

– Как вам удается помогать семьям решать проблемы, которые могут быть самыми разнообразными?

– Мы вышли на службу по делам детей, на центр социальных служб по делам семьи, детей и молодежи, познакомились, стали сотрудничать, организовывать помощь семье совместными усилиями. Например, звонят нам из службы по делам детей и рассказывают о такой ситуации. Маму-наркоманку лишили родительских прав на двоих детей. Есть порядочная бабушка, которая готова взять над ними опеку, но у бабушки нет средств на содержание внуков и на то, чтобы подготовить свое жилье для их проживания. Начинаем собирать средства, чтобы бабушка могла решить эти вопросы и прокормить внуков до назначения ей выплат на детей как опекуну. У нашего фонда, к сожалению, нет постоянного источника финансирования. Мы жертвуем собственные средства, используем средства тех, кто готов их дать на эти цели.

– С какими бедами родителей тех детей, которые попали в интернат, приходится сталкиваться чаще всего?

– Очень часто в сложную житейскую ситуацию попадает мама-сирота, которая сама выросла в интернате, и жизнь ее не сложилась, потому что ее не «научили» жить. Интернат не учит строить отношения в семье, растить детей. Кроме того, родители зачастую не оставляют сироте жилье. Жилья нет, работы нет – дети родителей-сирот чаще всего и попадают в интернаты. В чем-то такой семье нужно помочь финансово: отремонтировать квартиру, приобрести необходимую мебель, технику, одежку-обувку для детей. За это время мама (или бабушка- опекун) успеет оформить и получить выплаты, найти работу – и дети останутся жить в семье.

Бывает кризис и у благополучных на первый взгляд родителей. Как-то директор центра социально-психологической реабилитации детей позвонила и сообщила, что мама, которая сама работает воспитателем в детском саду, намерена сдать им своего ребенка. Приличной женщине, хозяйке двухкомнатной квартиры, как выяснилось, попался супруг-мошенник-рецидивист. Он едва не продал ее квартиру, обманул и обокрал, оставив одну на сроке 30 недель беременности. Вот она и решила отдать старшего ребенка в приют, потому что оказалась один на один с этим предательством. Мы взяли эту женщину под свою опеку. И начали «разруливать» ее ситуацию. Поговорив с городскими властями, нашли способ, как облегчить ей жизнь. Оказалось, что на путь до работы и с работы она в день тратила пять часов. Мы договорились о том, что для ее старшего ребенка найдется место в ближнем к дому детском саду и туда же она выйдет на работу. Договорились с ведущими ее врачами, чтобы они поддерживали ее, поддерживаем ее финансово, психологически. Недавно она родила девочку. Мы будем по-прежнему ее поддерживать, пока она начнет получать пособие на ребенка.

Была другая ситуация, когда мама хотела отдать своего малыша в детдом, потому что она живет со своей родной матерью в одной коммунальной квартире, и сожитель матери бросился на нее с ножом. Она подхватила своего трехлетнего ребенка и съехала на съемную квартиру. С работы решила уволиться, потому что некуда было деть ребенка. Ребенок с патологией, найти для него детсад непросто, а у нее еще и сложный график работы: она работает на общественном транспорте. Попав в замкнутый круг, женщина решила отдать ребенка в детдом. Мы подключились, нашли детсад с круглосуточным режимом пребывания. Это не самый лучший вариант, но все же лучше, чем отдать ребенка в детдом.

Была ситуация, когда 40-летняя женщина собиралась отказаться от своего новорожденного ребенка, потому что она потеряла работу, а это был уже второй ее ребенок. Её тоже пришлось и материально и морально поддержать. Купили ей пеленки, коляску, кроватку. Сейчас она живет вместе со своими обоими детьми и со своей матерью. Как только ее младшему ребенку, которого она хотела бросить, исполнилось полтора года, мы стали настраивать маму на поиск работы. Познакомившись с бабушкой, поняли: та вполне способна присмотреть за внуками. Мама уже вышла на работу.
 
– Вы настраиваете своих подопечных на то, что не будете им пожизненной «подпоркой»?

– Да. Мы не располагаем такими возможностями, поэтому тех, кто настроен иждивенчески – хотел бы, чтобы ему помогали всю жизнь, – предупреждаем: или мы вместе ищем выход из кризиса, или он будет карабкаться сам, если мы увидим, что он уже объективно способен и должен это делать самостоятельно.

Мы помогали одной семье с пятью детьми, которая после утраты собственного бизнеса, никак не могла встать на ноги. Оказав им ту помощь, которая была уместной, мы объяснили людям, что никто не может и не должен брать их на пожизненное содержание. И мы не видим в этом смысла. Они могут, но сами не хотят выйти из этого кризиса, значит, им так удобно.

Мы помогаем точечно, избирательно, в тот ограниченный период времени, в который родители и дети сами не могут о себе позаботиться. Например, человек проходит курс лечения или реабилитации и не может заботиться о себе самом, о своей семье, не может работать. Как только он возвращается в общество и начинает либо получать пенсию по инвалидности, пособие на детей либо устраивается работать, мы считаем, что наша миссия окончена. Ведь если мы будем помогать годами, то и сами родители привыкнут быть иждивенцами, и их дети привыкнут получать все даром, не прилагая к этому никаких усилий, считая, что им это «положено», что кто-то обязан финансировать их.

– А вы помогаете лишь семьям с детьми?

– В зону нашего внимания попадают и сами сироты, в том числе и взрослые, те, о ком некому позаботиться. 18-летний сирота обратился к нам, потому что не смог самостоятельно оформить себе выплаты, не представлял, как это делается. У него умерли мама и папа, а он сам как раз в тот момент достиг 18-летия и был призван в армию. Статус сироты оформить не успел. Вернувшись, обнаружил, что жить не на что и негде – своего жилья нет. Приютился… в бане. Мы год помогали ему оформлять статус и выплаты. Подключили всех юристов-волонтеров, все инстанции прошли. Помогли устроиться с жильем, встать на квартирный учет.

– Насколько скоординированы ваши усилия с различными государственными службами, которые должны защищать интересы детей? Они охотно идут на сотрудничество?

– В большей степени наше сотрудничество зиждется на личных контактах или же на том, что сотрудники этих служб сами примкнули к нашей организации как волонтеры. Они и вникают в ситуацию, проверяют документы, идут навстречу осмыслено и совершенно бесплатно. В том числе и врачи, которых мы подключаем к помощи семьям в кризисных ситуациях, наша задача только лишь приобрести прописанные ими лекарства. Прокуратура всегда идет навстречу, если требуется ее вмешательство. С полицией у нас пока такого контакта, к сожалению, нет.

В целом хотелось бы, чтобы совместная работа волонтерских организаций с государственными структурами строилась не на личных контактах, а на каких-то прописанных в законах соглашениях о взаимодействии госструктур и общественников, в первую очередь со службами по делам детей и центрами социальных служб по делам семьи, детей и молодежи. У этих структур под рукой должен быть список волонтерских организаций, куда можно «постучаться». Ведь им явно не хватает ресурсов: работников, средств и времени.

Хотелось бы и взаимодействия с управлением по делам семьи и молодежи, полицией, о работе которой я упоминала выше. Мы иногда сталкиваемся с тем, что детей, которые оказались в опасных условиях, не спешат изымать из семьи, службы в этих случаях кивают друг на друга, убеждая всех в том, что у них руки якобы связаны существующими законами.

И хотелось бы взаимодействия с врачами, в частности с главным педиатром области, чтобы можно было оперативно решить вопросы направление на обследование, получение комиссионного заключения и размещения ребенка на лечение или реабилитацию.

Есть такая проблема, когда здоровых детей, которых «некуда деть», подолгу содержат в специализированных санаториях для больных, хотя они в лечении не нуждаются. И держат детей в таких медучреждениях и санаториях до тех пор, пока семья, которая не хочет отдавать ребенка в интернат, не решит свои проблемы. Так быть не должно. И, напротив, не всегда удается найти место в оздоровительном учреждении тем детям, которым требуется профилактика, лечение или реабилитация.

– А если вам встречается такой контингент, который придется сопровождать всю жизнь? Например, в силу состояния здоровья родителей детей. Есть в Харьковской области кому сопровождать такую маму (семью)?

– На мой взгляд, такой организации, как, например, социальный дом «Рукавичка» на Днепропетровщине, которую зарегистрировали вынужденные переселенцы из Донецкой области, что создали в Макеевке «Мартин-клуб», в Харьковской области нет. К нашему фонду прибились мамы, которым помогал краткосрочный проект, существовавший на средства зарубежных доноров. Но проект закончился – и его подопечные оказались один на один со своими бедами. Мы очень хотим организацию, подобную «Рукавичке», но пока не нашли доноров, хотя потребность в этом велика.

– Что бы вы посоветовали тем, кто испытывает моральную потребность помогать детям-сиротам в интернатах, с учетом того пути, который уже прошла ваша волонтерская организация?

– Обратиться за советом к тем, кто прошел этот путь. И важно, чтобы они затем следовали полученным советам. К нам обращаются люди или представители различных организаций с просьбой направить их в тот интернат, где нужна помощь. Людей, которые собрались передать игрушки или постельное белье в интернат, я часто уговариваю перенаправить эту помощь в конкретные семьи, которые нуждаются в этом, но они их просто не видят и не знают об их потребностях. Однажды мы привезли в такую нуждающуюся сельскую семью игрушки, фрукты и… сладкую вату. И оказалось, что восьмилетний ребенок этой ваты никогда не видел. «Мама, это такая же вата, которой уши чистят?» – спросил он.

Волонтерскому десанту, который хочет посетить детдом, мы рекомендуем ничего не дарить, то есть не давать детям привыкать к тому, что можно получить что-то даром. Нужно с первого визита приучать подшефных: чтобы получить подарки, нужно потрудиться – выполнить какое-то задание. Проведите мастер-класс, конкурс рисунков, викторину и отдайте привезенные подарки в качестве поощрительных призов за выполненное задание. Приучайте детей трудиться, учите их чему-либо. Мы помогли создать одному центру социальной реабилитации кухню, где дети учатся готовить. Ведь в чем главная проблема сирот, воспитывавшихся в интернатах? В том, что они не получают тех знаний, которые дают в семье: заботиться о ком-то, готовить, стирать, гладить, шить.

Волонтеры, как мне видится, должны стараться договориться с руководством учреждения и о внешней коммуникации. Не стоит нанимать автобус, чтобы вывезти детей на культурное мероприятие. Возьмите детей за руки и вместе с педагогами отправляйтесь на мероприятие на общественном транспорте, пусть дети научатся выбирать маршрут, покупать билеты, проедутся в автобусе, трамвае, троллейбусе, метро. Возможно, дети никогда не пользовались этими видами транспорта. На мой взгляд, один из назревших вопросов, – это сам свободный доступ волонтерских организаций в учреждения интернатного типа. В некоторых из них по-прежнему отгораживают сирот от внешнего мира. Не нужно отгораживать сирот от мира, в котором им придется жить. Они должны иметь доступ к социуму, и волонтеры могут им в этом помочь.

Мне хотелось бы, чтобы в государственных структурах поняли, что сотрудничество с нами, волонтерскими организациями, выгодно, что мы тот ресурс, объединившись с которым, можно помочь сохранить сироте семью. По большому счету хотелось бы, чтобы нас объединила государственная программа.

Нашей организации по роду деятельности был близок проект Фонда Рината Ахметова «Сохраним ребенку семью», в рамках которого семьям точечно помогали: приобретали необходимое, отправляли детей на лечение, на учебу, делали ремонт жилья.

Когда такая программа заявлена как официальный курс государства, то в ее рамках уже можно создавать проекты, искать для их осуществления гранты и доноров. Мы не рассчитываем на то, что на такую программу найдутся деньги в государственной казне, мы будем искать их самостоятельно.