«Жизнь вас остановила, давайте теперь думать, что мы делаем, как мы движемся»

Как справиться с первым шоком от поставленного диагноза? Как принять болезнь? Где искать поддержку? Об этом рассказывает доктор медицинских наук, заведующий кафедрой медицинской психологии Национального медицинского университета им. А.А. Богомольца Олег Чабан.
Первая и самая адекватная реакция на диагноз ‒ отрицание. Это нормальная человеческая реакция. Она уже сама по себе является защитной ‒ это значит, что организм пытается остаться в равновесии. Поэтому слово «отрицание» ‒ это также вариант реакции «стоп, я должен это обдумать». Это большое потрясение, когда ты понимаешь, что все эти совещания, деньги ‒ большая ерунда по сравнению с тем, что тебе жизнь подбросила в виде болезни. В этой ситуации единственное, что можно посоветовать, ‒ не суетиться, не хвататься за голову и не впадать в отчаяние, не говорить, что все – конец жизни. Пытаться оставаться спокойным, понимая, что в этот момент тысячи, а то и десятки тысяч людей испытывают абсолютно то же самое, и не обязательно связанное с онкологией. Онкология ‒ это сложный диагноз. Но час назад я смотрел ребенка с шизофренией ‒ это что, не сложный диагноз? А эндокринолог в этот момент смотрит человека с инсулинозависимым сахарным диабетом ‒ это тоже сложный диагноз. У нас очень много катастрофических диагнозов, и все мы встречаемся с вот этим шоком: «стоп старая жизнь ‒ начинается новая жизнь». И мы должны понимать, что надо использовать этот момент, чтобы понять: да, жизнь вас остановила, давайте теперь думать, что мы делаем, как мы движемся. Не с позиции эмоций, а с позиции разума. И двигаться вперед ‒ идти к врачу, делать обследование. Надо двигаться, потому что любые действия логичны. Основной мой совет заключается в том, чтобы человек не остался один на один в темноте со своими мыслями. Лучше любые действия! Действия, которые убедят вас, что выход есть. Пациентам, которые проходят лечение сейчас или находятся в ремиссии, но испытывают страх рецидива, я бы советовал общаться с темы, кто этот опыт уже пережил. У нас сейчас очень много волонтерских организаций ‒ их создают люди, которые преодолели онкологию или находятся в процессе терапии. Это огромный уровень поддержки: люди доверяют не тем, кто с позиции здоровья ‒ врачи или психологи ‒ умно рассказывают, что надо делать, а тем, кто страдал, но переболел, но преодолел. Им верят больше. Потому что тогда работает принцип доверия ‒ «мы одинаковые ‒ мы свои». Поэтому включаться в борьбу с психологическими аспектами болезни надо через эти организации. Волонтеры, работающие в этих организациях, приходят и говорят: «Ты видишь, что я хожу в парике и до сих пор принимаю лечение, но это изменило мою жизнь настолько, что я начала ездить по миру, решила семейные проблемы, рассталась с тем, кого не любила, и так далее». Я говорю о реальных людях. Я верю, что задача врачей и психологов еще и в том, чтобы снимать стигматизации с темы рака. Говорить об этом не просто в научных публикациях, которые читают только ученые, но и в масс-медиа, создавать какие-то социальные ролики. Чисто, открыто об этом говорить. Рассказывать истории пациентов таким языком, чтоб стало ясно ‒ рак не приговор. Эту сложную тему нужно выводить в обычную жизнь. Да, рак ‒ это часть нашей жизни. Мы боимся этой темы, но она есть и кому-то нужно об этом говорить.