«Мне некому было звонить, кроме моей наставницы», – Диана Долженко

То, насколько необходим наставник ребенку, выросшему без родительской опеки, показывает опыт Дианы Долженко, наставницей которой стала волонтер проекта «Одна надежда» Валентина Гомоляко. Когда воспитанникам детского социально-реабилитационного центра «Sun shine» предложили сопровождение наставников, 17-летняя Диана первой заявила о том, что он ей нужен. Сейчас Диане 20. Она и ее наставница по-прежнему созваниваются друг с другом. Опытом общения с наставником Диана согласилась поделиться с порталом «Сиротству – нет!».

 

«К советам наставника стоит прислушиваться»

– Я осознала, что совершила ошибку, которую мне будет трудно исправить, – Диана начинает свой рассказ с одного из самых крутых поворотов судьбы в своей жизни. – В этот момент у меня уже появилась наставница Валентина. Она, и не только она одна, пыталась отговорить меня от опрометчивого шага. Отговаривали меня от этого шага все: руководитель и педагоги центра «Sun shine», и моя наставница Валентина вместе со своим координатором в проекте «Одна надежда». Все в унисон советовали мне не рисковать: не уходить из реабилитационного центра, в котором мне было вполне комфортно, окончить училище, в котором я тогда училась, получить профессию. Но я поступила по-своему…

Наверное, я слишком долго вынуждена была принимать решения самостоятельно. Я была не готова следовать хоть и разумным, но чужим советам. Мой родной отец, которого мне помогли разыскать педагоги «Sun shine», позвал меня жить к себе. Я решила, что это шанс жить в семье, что нужно соглашаться, пока он не передумал.

Диана хотела наконец-то стать любимой дочкой, обрести семью. Ее кровный отец, который никогда не интересовался жизнью девочки, неожиданно встретив свою повзрослевшую дочь, растрогался и сказал, что готов исправить свою ошибку. Мужчина стал жаловаться своей уже практически взрослой дочери на судьбу: говорил, что живется ему сейчас нелегко, с женой не ладится, накопились материальные проблемы. Но он заверил Диану, что все равно готов к тому, что она будет жить в его семье, пойдет учиться уже здесь, по месту жительства, или будет работать, если захочет. Выслушав его, Диана решила, что если они с папой станут жить одной семьей и будут морально поддерживать друг друга, то вместе преодолеют все трудности.

Но спустя три месяца Диана снова осталась одна и без крыши над головой. Из попытки побыть любимой доченькой в семье родного отца у девушки ничего не вышло. Если уж трое взрослых в этой семье (папа Дианы со своей женой и ее бабушка) не смогли решить собственные проблемы, то девушка-подросток тем более не могла им помочь.

– Частью этой семьи я не стала. Стоило хорошенько подумать, прежде чем идти жить в дом к человеку, который даже не пытался искать меня все эти годы, – вспоминает Диана. – Папа не имел постоянной работы из-за того, что выпивал. Семья была в долгах, как в шелках. Его жена проводила дома не слишком много времени. Об их двоих детях-школьниках заботилась в большей степени бабушка. Я была там только «лишним ртом». Бабушка не воспылала ко мне родственными чувствами, напротив откровенно заявила, что я – всего лишь «ошибка молодости» ее сына, поэтому мне не место в их доме. Папа не пытался меня остановить. «Видишь, у меня тут из-за тебя скандалы», – только и сказал он в свое оправдание. «А мне куда теперь идти?», – поинтересовалась я. Он ничего не ответил.

Диана ушла. Скиталась по хостелам, жила в семье отчима, тяжело работала. Поскольку никакого образования у девушки нет, то самое большее, на что она могла рассчитывать, это – работа реализатора на рынке, посудомойки или официантки в кафе…

Но вскоре девушка познакомилась с молодым человеком. Год назад вышла замуж. Сейчас пока еще не работает, но подумывает о том, чтобы пойти учится. Правда, не решила куда.
   

«Интернат казался мне шансом вырваться из семьи, где меня не любят»

– Я могла вернуться в реабилитационный центр, но не стала этого делать, потому что мне было стыдно за то, что меня тогда всем миром отговаривали, а я не послушала, – признается Диана. – Жить самостоятельно, не имея никакой поддержки, очень тяжело.

А те периоды, когда у Дианы была поддержка, случались в ее жизни очень редко. Для того, чтобы читатели поняли, почему она совершила такой опрометчивый поступок, собеседница решила рассказать о своей жизни.

В девятилетнем возрасте Диана едва не погибла. Она осталась в живых лишь по счастливой случайности. Ее бабушка вместе со своим сожителем и его братом сгорели в доме заживо. Диана не попала домой на ночлег, потому что его обитатели заперлись и, выпив, уснули беспробудным сном. Не достучавшись к бабушке, Диана ушла ночевать к своей тете. А среди ночи к ним прибежали соседи с криками: «Дом горит!». Увидев, как пожарные машины, гудя сиренами, несутся к охваченному пламенем дому, Диана с тетей тоже побежали туда. Девочка оказалась у пожарища в тот момент, когда обгоревших, но еще живых пострадавших выносили спасатели. Умирающие люди страшно кричали…

– Жить стало негде, мне ничего не оставалось, как перебраться жить к своей матери. Мама жила в Киеве с отчимом в его квартире. Своего жилья у нас с мамой нет. В этой же квартире жила и мать отчима, и мой младший брат – совместный ребенок моей мамы и отчима, – вспоминает Диана.

Частью семьи своей собственной матери она тоже так и не стала. Мать отчима заявила Диане, что это она виновата в том, что ее бабушка погибла при пожаре. Мол, ночевала бы Диана дома, она бы вовремя заметила пожар, забила тревогу и всех спасла.

Жизнь девочки с переездом к своей родной матери никак не изменилась. Как и в семье у погибшей бабушки, она была на побегушках: бегала за спиртным и сигаретами для взрослых домочадцев. Девочку, просившую продать ей пиво и сигареты, вскоре уже знали все продавцы в округе. Если она не приносила то, что от нее требовали мать и отчим, ее могли и побить. А мать отчима еще и упрекала Диану в том, что она – «лишний рот» в доме.

– Я попросила маму: «Отправь меня в детдом». Интернат казался мне шансом вырваться из семьи, где меня не любят, подтянуться в учебе, завести друзей, – вспоминает Диана. – Надо мной посмеивались, ведь я всегда ходила в обносках. Глядя на меня, невозможно было понять, девочка перед тобой или мальчик. Училась я плохо, потому что после школы все время проводила на улице – мне не хотелось идти домой, где постоянно были пьянки, громкая музыка и упреки. Но моя мама отпускать меня в интернат не хотела.

Прабабушка (по отчиму) как-то взяла Диану с ее младшим братом с собой в церковь, где девочку увидела супружеская пара миссионеров из США. Диана рассказала им о своей жизни, о том, что ее в семье никто не любит, поэтому она хочет жить в интернате.

Миссионеры забрали Диану к себе: они снимали квартиру в Киеве. Мать девочки дала им доверенность, разрешив ребенку находиться с ними.

В течение последующих трех лет Диана была окружена вниманием и заботой, всем обеспечена. Единственной ежедневной проблемой была школа.

– Как-то учительница вызвала меня к доске, а я не смогла решить пример, и одноклассники, до которых по уровню знаний, конечно, не дотягивала, тут же от меня отвернулись, – рассказывает собеседница.

Ребенок стал изгоем в детском коллективе, классная руководительница заняла позицию невмешательства. Она больше никогда не вызывала Диану к доске и вообще будто бы ее не замечала.

Но этот относительно благополучный период в жизни Дианы вскоре закончился. Миссионерам, которых Диана вспоминает как папу и маму, пришло время возвращаться к себе на родину. Они стали просить мать Дианы отказаться от дочери официально, чтобы они смогли оформить над девочкой опеку. Но мама собеседницы, которая фактически давно отказалась от заботы о дочери, была непреклонна: «Не для того я ее рожала, чтобы кому-то отдавать».

Диана снова пришла жить в квартиру своего отчима и снова стала просить маму отдать ее в интернат. Мать не соглашалась. Случайно познакомившись с соседкой по двору, Диана все же вырвалась из замкнутого круга. Соседка нашла для нее место, подходящее для проживания, – детский социально-реабилитационный центр «Sun shine». «Это плохо, что ты уже в своих 13 лет увидела то, что должна была увидеть лет в 30-40. Ты слишком рано начала принимать самостоятельные решения. Это, скорее всего, не лучшим образом отразиться на твоей дальнейшей жизни», – сказала Диане соседка, провожая ее в центр «Sun shine».

Так и случилось. В «Sun shine» Диана окончила девять классов и поступила учиться в училище, которое так и не окончила, потому что уехала жить к родному отцу.

– Отчим, у которого жила моя мама, уже умер. Мама теперь живет с другим человеком, родила от него дочь, которой сейчас три года, – рассказывает Диана. – Не знаю, насколько хорошо она заботиться о моей маленькой сестре, но моя судьба и судьба моего брата, который сейчас оканчивает одиннадцатый класс, ее по-прежнему не волнуют. Ни у меня, ни у моего брата нет статуса сироты. Брат так и живет у бабушки – мамы своего теперь уже покойного отца. Бабушка его фактически опекает, не имея статуса опекуна. Но у Артема хоть бабушка рядом. А у меня рядом не было никого, кому бы я была нужна. Поэтому я была рада возможности иметь наставника. Когда я, поверив своему родному отцу, ушла жить к нему, а спустя три месяца снова оказалась на улице, мне некому было звонить, кроме моей наставницы. Валентина подсказала мне, где найти временное пристанище, как найти работу. И затем поддерживала еще не раз, была гостем на моей свадьбе...

Сейчас собеседница хочет написать книгу о своей жизни. Это будет рассказ от первого лица. Рассказ о том, как живется сиротам при живых родителях.

– Возможно, рассказ о моей жизни убережет от ошибок тех детей, которые оказались в подобной ситуации. А для взрослых, которые планируют заботиться о таких детях, как я, это повествование объяснит, что чувствуем мы – дети без детства, в чем мы нуждаемся, почему и в каких ситуациях поступаем так, а не иначе.

Также я хочу сказать всем тем детям, которые прочтут мою историю: оказавшись в сложных жизненных обстоятельствах, не падайте духом и не пускайте ситуацию на самотек. Ищите тех, кому вы сможете довериться, тех, кто сможет вам помочь вырваться из этого замкнутого круга. Таким человеком может стать, например, ваш наставник.