Нина Домаш: «Мы еще доченьку хотим!»
09.02.2018
– Когда четыре года назад мы увидели этих братишек, ничего у нас сразу, как говорят, не екнуло, – рассказывает усыновительница Нина Домаш. – Но теперь мы не представляем без них своей жизни. Старший уже пошел в школу, а младший еще в детском садике. Первое время с ними было очень непросто, и сейчас не все проблемы миновали. Так что статьи психологов об особенностях развития и психотравмах детей, изъятых из их биологических семей, размещенные на портале «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова, во многом помогли понять, что происходит с моими мальчишками, почему это происходит и как с этим справиться. Постоянно заглядывая на портал, мы нашли объявления о конкурсе. Послали свои фото, выиграли и уже получили приз – красивый яркий плед!
Семья Нины и Ярослава и их двух сыночков из Черкасс вошла в число победителей конкурса «Новогодние традиции нашей семьи», организованного в рамках программы «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова, и решила поделиться своей историей с читателями портала.
– Саша и Тимофей стали нашими детками четыре года назад, – рассказывает счастливая мама Нина. – Когда мы познакомились, Саше было три года и восемь месяцев, а Тимоше –год и восемь месяцев. Суд, который рассматривал наш иск на усыновление этих детей, принял решение как раз в день моего рождения в 2014 году. Это стало настоящим подарком для нас. Уже через две недели мы смогли забрать сыночков домой.
У Нины с Ярославом за 11 лет брака так и не родились дети. Нина заговорила с мужем об усыновлении. Мужчинам, как правило, сложнее принять такое решение. Супруги отправились в службу по делам детей, где написали заявление о своем желании усыновить ребенка в возрасте до трех лет.
– Поставив нас на очередь, нам сразу сказали: «Ждать будете долго, ничейных малышей такого возраста почти не бывает. Бывают только дети в семейной группе: минимум двое братиков и сестричек. Или же это будет ребенок с особенными потребностями», – вспоминает Нина. – Мы искали ребенка на сайтах, заходили и на портал «Сиротству – нет!», но помог случай. Нам позвонили спустя два месяца и сказали, что есть не один ребенок, а сразу два – братики. Они находились в доме ребенка именно в нашем городе.
Супруги приехали познакомиться. Старший сразу побежал к пакетам рассматривать подарки, которые принесли гости. А младший спрятался за воспитательницу. И такой ритуал – когда старший бежит навстречу, а младший прочь – будущие усыновители наблюдали еще долго. Разгадку такого поведения нашли не сразу.
– Младший был с голубыми глазами и довольно высоким для своего возраста, как наш папа, а старший – невысоким и кареглазым, как я, – рассказывает Нина. – Мы пошли с детьми в группу, начали играть с ними в мяч. И старший сразу стал звать меня мамой. Но мы еще не были уверены, что найдем контакт с этими детьми. Когда нам позвонили из службы по делам детей и спросили, будем ли мы приходить к этим детям, присматриваться, чтобы принять окончательное решение, мы уверенно ответили: конечно, будем приходить. Мы навещали ребят каждый день. Я понимала, что если мы этих мальчиков не возьмем, то больше сюда прийти не сможем…
Как можно было прийти в тот дом ребенка, где неизбежно встретишь и эти, и других детей, которые тоже подбегают и спрашивают: «Мама, папа, вы нас возьмете?» А нянечки уводят их в группу со словами: «Это не к вам пришли». Хотя, как выяснилось, Нина и Ярослав были не первыми кандидатами в усыновители, которые знакомились с этими братьями. Наверное, поэтому старший ребенок в первую неделю знакомства при каждой встрече спрашивал: «Мама, ты еще придешь?»
– Только спустя неделю, а то и две он перестал задавать нам это вопрос, наконец-то поверил, что мы будем приходить и намерены взять его домой, – рассказывает Нина. – Хотя, не скрою, все нас отговаривали: дети такие гиперактивные, сложные. Нянечки вздыхали мне вслед: «Молодая, сама еще родить может». На тот момент мне был 31 год. А контакт с детьми нам удалось установить не сразу.
Окна кабинета медработников дома ребенка выходили во двор, где будущие новые родители прогуливались с детьми. И картина, которую они видели, наблюдая за парой и их маленькими избранниками, не выглядела идиллией. Старший мальчик играл с родителями, а младший старался остаться в стороне. Он обижался, что не поспевал за старшим. Так обижался, что падал на землю и бился в истерике! Оказывается, младший расстраивался, потому что не он первый прибежал к маме, к папе, к сумкам с подарками. Родители переживали, что когда Тимофей пойдет в детсад, то будет убегать от них, когда они придут забирать его домой. Но получилось наоборот. Сейчас самый тяжелый для Тимошки момент – когда мама приводит его в детсад. Разлуку с мамой он переживает тяжело. Но мальчик смирился с тем, что родителям нужно работать, и идет в группу. И каждый раз с нетерпением ждет, когда же за ним придут, чтобы забрать его домой. Летом он уже не идет, а едет домой с братиком и папой на велосипеде! Оба ребенка освоили двухколесные велики.
– Спустя две недели, когда мы сказали, что готовы забрать этих малышей, врачи, позвонив в службу по делам детей, заявили, что отдавать их нам рано: по их наблюдениям, контакта с детьми у нас еще не было, – вспоминает Нина. – Я была в панике… Как это нам не отдадут детей?! Мы уже привязались к ним, почувствовали, что они нам нужны. Но, к счастью, все же удалось убедить работников дома ребенка и службы по делам детей в том, что мы очень хотим стать родителями этих ребятишек, да и сами они с нетерпением ждали, когда заберут их домой. Конечно, интернатские привычки у ребят, которые очень рано попали в дом ребенка, прошли не сразу. Когда детей изъяли из семьи, младшему было всего полгода.
Тимофей, когда его везли домой, кричал. Он боялся ехать в машине, а в маршрутке его укачивало. Возможно, малыша часто забирали в больницу, где проводили не самые приятные для детей медицинские процедуры, и он запомнил это. Запомнил на подсознательном уровне. Он кричал, когда его оставляли в детсаду. Он себя там укачивал во время тихого часа, мотая головой так, что воспитатели просто пугались! А еще он прятал хлеб под тарелку, крал котлеты у своих зазевавшихся соседей по столику. И со старшим педагогам было не легче: он баловался, не слушался.
– В детсаду только заведующая знала, что дети усыновленные, – рассказывает Нина. – Но когда воспитатель стала жаловаться мне, что ей уже совсем невмоготу, что старший ребенок не дает возможности уделять внимание остальным деткам в группе, я вынуждена была признаться, что и дома он не сразу стал послушным, потому что этот ребенок у нас в семье не с самого рождения. И педагог (надо отдать ей должное) тут же нашла подход к Саше! Она поняла, что мальчику хочется быть в центре внимания, и назначила его своим помощником. Он официально стал «главным» в группе. А когда пришло время покидать детсад и идти в школу, Саша признался воспитательнице: «Знаете, почему я вас слушался? Потому что я вас люблю!» Хотя… Неусидчивый мальчик еще не научился терпеливо слушать на уроках в школе.
Учителям с Сашей непросто, но мама надеется, что это пройдет. Бурную энергию ребенка теперь направили в нужное русло: Саша ходит в театральный кружок. Где же еще получить максимум внимания, как не на сцене? Трижды в неделю посещает секцию футбола и поет в хоре. И еще мечтает научиться играть на гитаре. Он жадно усваивает все новое.
– Мальчишки играют с папой в футбол, гоняют на велосипедах, вместе с ним чинят машину, старший даже шпаклевал автомобиль вместе с отцом, – не без гордости говорит Нина. – Я думаю, что профессор из нашего старшего сына не получится, а вот хозяином он будет отличным. И семьянин из него выйдет неплохой, заботливый. Он частенько пытается меня порадовать: «Мама, закрой глаза, я хочу сделать тебе сюрприз!» – говорит Саша и подает мне чай или показывает фигурку, которую собрал из конструктора. Ему нравится, что я довольна, хвалю его, улыбаюсь. А младший? Еще не знаю, к каким занятиям он склонен, но точно будет начальником. Он любит покомандовать и чтобы все ему помогали.
Ярослав и Нина уже не представляют своей жизни без этих мальчиков, но еще хотят девочку.
– Правда, когда я на богослужении в церкви просила о доченьке, подружки пошутили: «У нее такие резвые мальчишки, что не всякий с ними справится, а она еще ребенка хочет!» Но мы все равно хотим доченьку. Ведь наши мальчики, хоть и резвые, но очень добрые. Они просто хотят, чтобы их любили. И одна девочка на портале «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова меня уже заинтересовала…
Семья Нины и Ярослава и их двух сыночков из Черкасс вошла в число победителей конкурса «Новогодние традиции нашей семьи», организованного в рамках программы «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова, и решила поделиться своей историей с читателями портала.
– Саша и Тимофей стали нашими детками четыре года назад, – рассказывает счастливая мама Нина. – Когда мы познакомились, Саше было три года и восемь месяцев, а Тимоше –год и восемь месяцев. Суд, который рассматривал наш иск на усыновление этих детей, принял решение как раз в день моего рождения в 2014 году. Это стало настоящим подарком для нас. Уже через две недели мы смогли забрать сыночков домой.
У Нины с Ярославом за 11 лет брака так и не родились дети. Нина заговорила с мужем об усыновлении. Мужчинам, как правило, сложнее принять такое решение. Супруги отправились в службу по делам детей, где написали заявление о своем желании усыновить ребенка в возрасте до трех лет.
– Поставив нас на очередь, нам сразу сказали: «Ждать будете долго, ничейных малышей такого возраста почти не бывает. Бывают только дети в семейной группе: минимум двое братиков и сестричек. Или же это будет ребенок с особенными потребностями», – вспоминает Нина. – Мы искали ребенка на сайтах, заходили и на портал «Сиротству – нет!», но помог случай. Нам позвонили спустя два месяца и сказали, что есть не один ребенок, а сразу два – братики. Они находились в доме ребенка именно в нашем городе.
Супруги приехали познакомиться. Старший сразу побежал к пакетам рассматривать подарки, которые принесли гости. А младший спрятался за воспитательницу. И такой ритуал – когда старший бежит навстречу, а младший прочь – будущие усыновители наблюдали еще долго. Разгадку такого поведения нашли не сразу.
– Младший был с голубыми глазами и довольно высоким для своего возраста, как наш папа, а старший – невысоким и кареглазым, как я, – рассказывает Нина. – Мы пошли с детьми в группу, начали играть с ними в мяч. И старший сразу стал звать меня мамой. Но мы еще не были уверены, что найдем контакт с этими детьми. Когда нам позвонили из службы по делам детей и спросили, будем ли мы приходить к этим детям, присматриваться, чтобы принять окончательное решение, мы уверенно ответили: конечно, будем приходить. Мы навещали ребят каждый день. Я понимала, что если мы этих мальчиков не возьмем, то больше сюда прийти не сможем…
Как можно было прийти в тот дом ребенка, где неизбежно встретишь и эти, и других детей, которые тоже подбегают и спрашивают: «Мама, папа, вы нас возьмете?» А нянечки уводят их в группу со словами: «Это не к вам пришли». Хотя, как выяснилось, Нина и Ярослав были не первыми кандидатами в усыновители, которые знакомились с этими братьями. Наверное, поэтому старший ребенок в первую неделю знакомства при каждой встрече спрашивал: «Мама, ты еще придешь?»
– Только спустя неделю, а то и две он перестал задавать нам это вопрос, наконец-то поверил, что мы будем приходить и намерены взять его домой, – рассказывает Нина. – Хотя, не скрою, все нас отговаривали: дети такие гиперактивные, сложные. Нянечки вздыхали мне вслед: «Молодая, сама еще родить может». На тот момент мне был 31 год. А контакт с детьми нам удалось установить не сразу.
Окна кабинета медработников дома ребенка выходили во двор, где будущие новые родители прогуливались с детьми. И картина, которую они видели, наблюдая за парой и их маленькими избранниками, не выглядела идиллией. Старший мальчик играл с родителями, а младший старался остаться в стороне. Он обижался, что не поспевал за старшим. Так обижался, что падал на землю и бился в истерике! Оказывается, младший расстраивался, потому что не он первый прибежал к маме, к папе, к сумкам с подарками. Родители переживали, что когда Тимофей пойдет в детсад, то будет убегать от них, когда они придут забирать его домой. Но получилось наоборот. Сейчас самый тяжелый для Тимошки момент – когда мама приводит его в детсад. Разлуку с мамой он переживает тяжело. Но мальчик смирился с тем, что родителям нужно работать, и идет в группу. И каждый раз с нетерпением ждет, когда же за ним придут, чтобы забрать его домой. Летом он уже не идет, а едет домой с братиком и папой на велосипеде! Оба ребенка освоили двухколесные велики.
– Спустя две недели, когда мы сказали, что готовы забрать этих малышей, врачи, позвонив в службу по делам детей, заявили, что отдавать их нам рано: по их наблюдениям, контакта с детьми у нас еще не было, – вспоминает Нина. – Я была в панике… Как это нам не отдадут детей?! Мы уже привязались к ним, почувствовали, что они нам нужны. Но, к счастью, все же удалось убедить работников дома ребенка и службы по делам детей в том, что мы очень хотим стать родителями этих ребятишек, да и сами они с нетерпением ждали, когда заберут их домой. Конечно, интернатские привычки у ребят, которые очень рано попали в дом ребенка, прошли не сразу. Когда детей изъяли из семьи, младшему было всего полгода.
Тимофей, когда его везли домой, кричал. Он боялся ехать в машине, а в маршрутке его укачивало. Возможно, малыша часто забирали в больницу, где проводили не самые приятные для детей медицинские процедуры, и он запомнил это. Запомнил на подсознательном уровне. Он кричал, когда его оставляли в детсаду. Он себя там укачивал во время тихого часа, мотая головой так, что воспитатели просто пугались! А еще он прятал хлеб под тарелку, крал котлеты у своих зазевавшихся соседей по столику. И со старшим педагогам было не легче: он баловался, не слушался.
– В детсаду только заведующая знала, что дети усыновленные, – рассказывает Нина. – Но когда воспитатель стала жаловаться мне, что ей уже совсем невмоготу, что старший ребенок не дает возможности уделять внимание остальным деткам в группе, я вынуждена была признаться, что и дома он не сразу стал послушным, потому что этот ребенок у нас в семье не с самого рождения. И педагог (надо отдать ей должное) тут же нашла подход к Саше! Она поняла, что мальчику хочется быть в центре внимания, и назначила его своим помощником. Он официально стал «главным» в группе. А когда пришло время покидать детсад и идти в школу, Саша признался воспитательнице: «Знаете, почему я вас слушался? Потому что я вас люблю!» Хотя… Неусидчивый мальчик еще не научился терпеливо слушать на уроках в школе.
Учителям с Сашей непросто, но мама надеется, что это пройдет. Бурную энергию ребенка теперь направили в нужное русло: Саша ходит в театральный кружок. Где же еще получить максимум внимания, как не на сцене? Трижды в неделю посещает секцию футбола и поет в хоре. И еще мечтает научиться играть на гитаре. Он жадно усваивает все новое.
– Мальчишки играют с папой в футбол, гоняют на велосипедах, вместе с ним чинят машину, старший даже шпаклевал автомобиль вместе с отцом, – не без гордости говорит Нина. – Я думаю, что профессор из нашего старшего сына не получится, а вот хозяином он будет отличным. И семьянин из него выйдет неплохой, заботливый. Он частенько пытается меня порадовать: «Мама, закрой глаза, я хочу сделать тебе сюрприз!» – говорит Саша и подает мне чай или показывает фигурку, которую собрал из конструктора. Ему нравится, что я довольна, хвалю его, улыбаюсь. А младший? Еще не знаю, к каким занятиям он склонен, но точно будет начальником. Он любит покомандовать и чтобы все ему помогали.
Ярослав и Нина уже не представляют своей жизни без этих мальчиков, но еще хотят девочку.
– Правда, когда я на богослужении в церкви просила о доченьке, подружки пошутили: «У нее такие резвые мальчишки, что не всякий с ними справится, а она еще ребенка хочет!» Но мы все равно хотим доченьку. Ведь наши мальчики, хоть и резвые, но очень добрые. Они просто хотят, чтобы их любили. И одна девочка на портале «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова меня уже заинтересовала…
