Светлана Буряк: «Повзрослев, дети-воспитанники первым делом ищут своих родителей»
05.10.2017
Детский дом семейного типа Светланы и Бориса Буряк в городе Кривой Рог Днепропетровской области существует уже пять лет. Сегодня там воспитываются семеро детей: пятеро воспитанников и двое биологических мальчиков-школьников 13 и 11 лет, которые еще не покинули родительское гнездо.
– Начинали мы с создания приемной семьи, – рассказывает Светлана Буряк. – Мы с мужем работали на Ингулецком горно-обогатительном комбинате, а это вредное производство, поэтому на пенсию вышли рано. Наши собственные дети незаметно для нас стали один за одним взрослеть и покидать отчий дом. Сейчас нашему старшему сыну уже 32 года. Девять лет назад мы с Борисом задумались о том, что есть у нас еще нерастраченный потенциал для того, чтобы воплотить свою давнюю мечту – усыновить ребенка. Но, когда мы подали заявление в службу по делам детей, нам предложили подумать о том, чтобы создать приемную семью с учетом того, что опыт воспитания сразу нескольких детей у нас есть. Мы приняли это предложение, собрали документы и прошли курсы приемных родителей.
Уже в апреле 2009 года Светлана и Борис приняли в семью свою первую воспитанницу.
– Мои мальчики ждали сестричку… принцессу, – смеется собеседница, – а я привезла худенькую, со стрижкой солдатика-новобранца девочку, которая в свои шесть лет выглядела намного младше. – И, к сожалению, у малышки обнаружилось серьезное заболевание. Сразу диагностировать болезнь местные врачи не смогли, а когда диагностировали, оказалось, что болеет Лера чуть ли не с самого рождения. Мы лечили ее почти год в стационаре и еще год – дома. Профилактическое лечение принимали и все наши дети, которые, к сожалению, успели подхватить эту болезнь от нашей Лерочки. Два года все наши дети состояли на диспансерном учете. Саму Леру мы вылечили только благодаря помощи Фонда Рината Ахметова, сотрудники которого организовали для ребенка диагностику, консультацию и лечение в Киеве. Только после курса терапии в столице девочка быстро пошла на поправку, а мы вздохнули с облегчением.
В феврале 2010 года в детском доме семейного типа Буряк появилась семилетняя Настя, в ноябре 2011-го – еще одна Настя, которой на тот момент тоже было семь лет.
– Вторую Настю, девочку из многодетной семьи, мы нашли на портале «Сиротству – нет!». И у этой девочки тоже обнаружились серьезные проблемы со здоровьем, – говорит Светлана Буряк. – Настиной маме, которую лишили родительских прав сразу на семерых детей, явно было не до воспитания дочери, а в интернате, откуда девочка пошла в школу, ее определили в класс по коррекции, решив, что она отстает в развитии. Ребенок не всегда правильно отвечал на заданные вопросы и не очень хорошо разговаривал. Но оказалось, что Настя просто почти ничего не слышит. То, что девочка слабослышащая, почему-то никто не заметил, – рассказывает Светлана.
В октябре 2013 года в семью Буряк пришли трое братьев: Даниил, Максим и Кирилл. Сегодня им уже девять, семь и пять лет.
– Мальчиков мы взяли после того, как у нас появилось больше места для проживания ребятишек: пять лет назад Фонд Рината Ахметова подарил нашему ДДСТ просторный двухэтажный дом площадью в 280 квадратных метров. И мы сразу же пополнились тремя детьми, – делиться Светлана. – Сегодня с нами живут пятеро детей-воспитанников и двое своих. Нашей старшей Насте 14 лет, Анатолию и второй Насте – по 13 лет, Игорю – 11, Даниилу – 9, Максиму – 7, Кириллу – 5. Все старшие дети – ученики гимназии, куда поступили в этом году. И наша слабослышащая Настя поступила, которую в интернате считали отстающей в развитии. А еще у нас есть котик и одноглазый песик, которого хотели усыпить, но затем то ли пожалели средств, то ли все же само животное пожалели и принесли к нам. Мы собачку прооперировали, вылечили, этот мопсик живет у нас уже второй год и говорит, что ему здесь хорошо, – шутит Светлана.
Трое воспитанников – первая девочка – Лера, которая воспитывалась в ДДСТ супругов Буряк в течение пяти лет, а также мальчик Рома и его сестричка Вероника, которые прожили в ДДСТ Буряк три года, – уже покинули этот детский дом семейного типа и вернулись к своим родным. Лера после того, как ее вылечили, ушла к своей бабушке, которой после налаживания быта социальные работники разрешили забрать внучку. Рома и Вероника вернулись к своей маме, которая не была лишена родительских прав.
– Мы созваниваемся с бывшими воспитанниками и их родителями. А те дети, что живут у нас, встречаются со своими близкими или созваниваются, если нет препятствий и есть обоюдное желание, – отметила Светлана.
Мама-воспитатель считает своим долгом следить за тем, чтобы те воспитанники, у которых есть родные, поддерживали отношения с членами своих семей.
– Повзрослев, дети-воспитанники первым делом ищут своих родителей, – делится своими наблюдениями собеседница. – На эту тему неспроста часто показывают сюжеты по телевизору, пишут статьи. Поэтому я стараюсь раздобыть семейные фотографии своих воспитанников там, где есть они сами, есть их родные и близкие.
Мама-воспитатель показывает детям фотографии, рассказывая детям о том, где их родители, бабушки, дедушки и кто на кого из них похож.
– Моим воспитанникам важно, что у них есть близкие, на которых они похожи, даже если они никогда с ними не встречались. Думаю, всем нормальным людям важны свои корни, все хотят знать, «откуда» они пришли в этот мир, – говорит собеседница.
Общаться со своими близкими хотят все воспитанники детского дома семейного типа Буряк. А вот родители этих детей, оказывается, не всегда на это готовы.
– Меня поразило, что у одной мамы на холодильнике выставлены желтенькие резиновые утята, которых деткам во время купания спускают на воду в ванной. Но со своими родными детьми, которые живут в нашем доме, эта женщина, любующаяся игрушками, общаться не хочет, – вздыхает собеседница.
Другая мама, дочь которой тоже воспитывается у Светланы и Бориса Буряк, просила маму-воспитателя сказать ее девочке, что она… уже умерла. Светлана спокойно ответила женщине, что не намерена этого делать, и предрекла, что со временем и сама она одумается и у нее пробудиться материнский инстинкт, желание общаться со своей дочерью, которая ее любит, не смотря ни на что.
– Все мои воспитанники пишут письма и рисуют рисунки своим мамам, бабушкам, тетям, братьям, сестрам – у кого, кто есть. А я их отсылаю. Вернее, говорю, что отсылаю. Отправляю эту почту не всем, а только тем родным своих воспитанников, кто ждет весточки, кто точно ее получит. Хотя всем детям я говорю, что отправляю их письма. Не хочется ребят расстраивать. Может быть, их родные изменятся с возрастом, переосмыслят свое отношение к младшим членам семьи и протянут им руки навстречу. А я тогда передам им неотправленные письма. А если ребятам не приходят письма в ответ - говорю, что их родным просто некогда, но писать письма своей семье им все равно стоит, чтобы их близкие знали, что они их помнят и любят.
Светлана и Борис отметили, что все эти годы их семье помогал Фонд Рината Ахметова.
– Нам трудно переоценить подарок, который сделал нам Фонд. Это дом, в котором мы живем, – говорит Светлана. – Моей первой воспитаннице Фонд, можно сказать, подарил жизнь. Девочка была так больна, что, когда мы везли ее на лечение в Киев, ребенок угасал на глазах, и мы тогда еще не знали, как ей помочь. Только столичным врачам удалось установить причину такого состояния ребенка и назначить лечение, которое спасло ее. И это были не единственные подарки Фонда нашей семье. Я ездила на встречи приемных родителей с таким известным психологом, как Людмила Петрановская, на тренинги, которые очень помогали мне решать текущие проблемы в воспитании детей. Все эти мероприятия организовывал Фонд Рината Ахметова. Я не раз обращалась за консультацией к сотрудникам программы «Сиротству – нет!». И всегда с удовольствием захожу на портал, где читаю и советы специалистов, конечно же, истории обретения детками семьи, смотрю анкеты ребят, которым нужна семья. Сейчас жилплощадь позволяет нам принять в наш детский дом семейного типа еще троих детей.
– Начинали мы с создания приемной семьи, – рассказывает Светлана Буряк. – Мы с мужем работали на Ингулецком горно-обогатительном комбинате, а это вредное производство, поэтому на пенсию вышли рано. Наши собственные дети незаметно для нас стали один за одним взрослеть и покидать отчий дом. Сейчас нашему старшему сыну уже 32 года. Девять лет назад мы с Борисом задумались о том, что есть у нас еще нерастраченный потенциал для того, чтобы воплотить свою давнюю мечту – усыновить ребенка. Но, когда мы подали заявление в службу по делам детей, нам предложили подумать о том, чтобы создать приемную семью с учетом того, что опыт воспитания сразу нескольких детей у нас есть. Мы приняли это предложение, собрали документы и прошли курсы приемных родителей.
Уже в апреле 2009 года Светлана и Борис приняли в семью свою первую воспитанницу.
– Мои мальчики ждали сестричку… принцессу, – смеется собеседница, – а я привезла худенькую, со стрижкой солдатика-новобранца девочку, которая в свои шесть лет выглядела намного младше. – И, к сожалению, у малышки обнаружилось серьезное заболевание. Сразу диагностировать болезнь местные врачи не смогли, а когда диагностировали, оказалось, что болеет Лера чуть ли не с самого рождения. Мы лечили ее почти год в стационаре и еще год – дома. Профилактическое лечение принимали и все наши дети, которые, к сожалению, успели подхватить эту болезнь от нашей Лерочки. Два года все наши дети состояли на диспансерном учете. Саму Леру мы вылечили только благодаря помощи Фонда Рината Ахметова, сотрудники которого организовали для ребенка диагностику, консультацию и лечение в Киеве. Только после курса терапии в столице девочка быстро пошла на поправку, а мы вздохнули с облегчением.
В феврале 2010 года в детском доме семейного типа Буряк появилась семилетняя Настя, в ноябре 2011-го – еще одна Настя, которой на тот момент тоже было семь лет.
– Вторую Настю, девочку из многодетной семьи, мы нашли на портале «Сиротству – нет!». И у этой девочки тоже обнаружились серьезные проблемы со здоровьем, – говорит Светлана Буряк. – Настиной маме, которую лишили родительских прав сразу на семерых детей, явно было не до воспитания дочери, а в интернате, откуда девочка пошла в школу, ее определили в класс по коррекции, решив, что она отстает в развитии. Ребенок не всегда правильно отвечал на заданные вопросы и не очень хорошо разговаривал. Но оказалось, что Настя просто почти ничего не слышит. То, что девочка слабослышащая, почему-то никто не заметил, – рассказывает Светлана.
В октябре 2013 года в семью Буряк пришли трое братьев: Даниил, Максим и Кирилл. Сегодня им уже девять, семь и пять лет.
– Мальчиков мы взяли после того, как у нас появилось больше места для проживания ребятишек: пять лет назад Фонд Рината Ахметова подарил нашему ДДСТ просторный двухэтажный дом площадью в 280 квадратных метров. И мы сразу же пополнились тремя детьми, – делиться Светлана. – Сегодня с нами живут пятеро детей-воспитанников и двое своих. Нашей старшей Насте 14 лет, Анатолию и второй Насте – по 13 лет, Игорю – 11, Даниилу – 9, Максиму – 7, Кириллу – 5. Все старшие дети – ученики гимназии, куда поступили в этом году. И наша слабослышащая Настя поступила, которую в интернате считали отстающей в развитии. А еще у нас есть котик и одноглазый песик, которого хотели усыпить, но затем то ли пожалели средств, то ли все же само животное пожалели и принесли к нам. Мы собачку прооперировали, вылечили, этот мопсик живет у нас уже второй год и говорит, что ему здесь хорошо, – шутит Светлана.
Трое воспитанников – первая девочка – Лера, которая воспитывалась в ДДСТ супругов Буряк в течение пяти лет, а также мальчик Рома и его сестричка Вероника, которые прожили в ДДСТ Буряк три года, – уже покинули этот детский дом семейного типа и вернулись к своим родным. Лера после того, как ее вылечили, ушла к своей бабушке, которой после налаживания быта социальные работники разрешили забрать внучку. Рома и Вероника вернулись к своей маме, которая не была лишена родительских прав.
– Мы созваниваемся с бывшими воспитанниками и их родителями. А те дети, что живут у нас, встречаются со своими близкими или созваниваются, если нет препятствий и есть обоюдное желание, – отметила Светлана.
Мама-воспитатель считает своим долгом следить за тем, чтобы те воспитанники, у которых есть родные, поддерживали отношения с членами своих семей.
– Повзрослев, дети-воспитанники первым делом ищут своих родителей, – делится своими наблюдениями собеседница. – На эту тему неспроста часто показывают сюжеты по телевизору, пишут статьи. Поэтому я стараюсь раздобыть семейные фотографии своих воспитанников там, где есть они сами, есть их родные и близкие.
Мама-воспитатель показывает детям фотографии, рассказывая детям о том, где их родители, бабушки, дедушки и кто на кого из них похож.
– Моим воспитанникам важно, что у них есть близкие, на которых они похожи, даже если они никогда с ними не встречались. Думаю, всем нормальным людям важны свои корни, все хотят знать, «откуда» они пришли в этот мир, – говорит собеседница.
Общаться со своими близкими хотят все воспитанники детского дома семейного типа Буряк. А вот родители этих детей, оказывается, не всегда на это готовы.
– Меня поразило, что у одной мамы на холодильнике выставлены желтенькие резиновые утята, которых деткам во время купания спускают на воду в ванной. Но со своими родными детьми, которые живут в нашем доме, эта женщина, любующаяся игрушками, общаться не хочет, – вздыхает собеседница.
Другая мама, дочь которой тоже воспитывается у Светланы и Бориса Буряк, просила маму-воспитателя сказать ее девочке, что она… уже умерла. Светлана спокойно ответила женщине, что не намерена этого делать, и предрекла, что со временем и сама она одумается и у нее пробудиться материнский инстинкт, желание общаться со своей дочерью, которая ее любит, не смотря ни на что.
– Все мои воспитанники пишут письма и рисуют рисунки своим мамам, бабушкам, тетям, братьям, сестрам – у кого, кто есть. А я их отсылаю. Вернее, говорю, что отсылаю. Отправляю эту почту не всем, а только тем родным своих воспитанников, кто ждет весточки, кто точно ее получит. Хотя всем детям я говорю, что отправляю их письма. Не хочется ребят расстраивать. Может быть, их родные изменятся с возрастом, переосмыслят свое отношение к младшим членам семьи и протянут им руки навстречу. А я тогда передам им неотправленные письма. А если ребятам не приходят письма в ответ - говорю, что их родным просто некогда, но писать письма своей семье им все равно стоит, чтобы их близкие знали, что они их помнят и любят.
Светлана и Борис отметили, что все эти годы их семье помогал Фонд Рината Ахметова.
– Нам трудно переоценить подарок, который сделал нам Фонд. Это дом, в котором мы живем, – говорит Светлана. – Моей первой воспитаннице Фонд, можно сказать, подарил жизнь. Девочка была так больна, что, когда мы везли ее на лечение в Киев, ребенок угасал на глазах, и мы тогда еще не знали, как ей помочь. Только столичным врачам удалось установить причину такого состояния ребенка и назначить лечение, которое спасло ее. И это были не единственные подарки Фонда нашей семье. Я ездила на встречи приемных родителей с таким известным психологом, как Людмила Петрановская, на тренинги, которые очень помогали мне решать текущие проблемы в воспитании детей. Все эти мероприятия организовывал Фонд Рината Ахметова. Я не раз обращалась за консультацией к сотрудникам программы «Сиротству – нет!». И всегда с удовольствием захожу на портал, где читаю и советы специалистов, конечно же, истории обретения детками семьи, смотрю анкеты ребят, которым нужна семья. Сейчас жилплощадь позволяет нам принять в наш детский дом семейного типа еще троих детей.
