История Алины, которая недавно приобрела новую семью
11.07.2017
Усыновительница Анна решила поделиться своей историй с читателями портала «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова, потому что ее история, можно сказать, начиналась со статьи на этом сайте, а затем продолжалась при поддержке специалистов программы «Сиротству – нет!» до ее успешного завершения, когда Анна и ее муж стали родителями семилетней Алины.
– Прочитав на сайте историю Лизы из Украинска Донецкой области, у которой мама погибла при пожаре, мы с супругом решили, что это – «наша» история, и начали собирать документы на усыновление. Но оказалось, что история у нас другая: спустя полгода у нас появилась другая девочка, Алина.
Анна и Владимир как родители состоялись: у них два сына. Старший – студент. Младший – школьник, в этом году окончил второй класс. Желание иметь доченьку появилось давно. Анна стала засматриваться на бантики и платьица. Но с родами рисковать не хотелось. Когда дело идет к сорока, роды – все же определенный риск. Усыновление девочки супруги обговаривали пару лет. Когда прочитали в Интернете, какой пакет документов необходимо собрать для того, чтобы стать кандидатами в усыновители, чуть было не отчаялись, решив, что это «бездна», что им такое не по плечу.
– И здесь сотрудники Фонда Рината Ахметова снова пришли нам на помощь, – рассказывает Анна. – Проконсультировавшись со специалистами программы «Сиротству – нет!», я выяснила, что пакет необходимых документов – вовсе не «бездна», что определенный законодательством список не бесконечен. В результате мы собрали все бумаги менее чем за месяц. Сотрудники Фонда помогли нам наладить контакт со специалистами службы по делам детей.
Конечно, подготовка к такому решительному шагу сопровождалась волнениями и… забавными ситуациями. Перед повторным визитом комиссии, исследовавшей жилищные условия семьи, Анна и Владимир вместе с друзьями ударными темпами переклеили обои в прихожей, которые в свое время немного пострадали от домашних питомцев, «усыновленных» с улицы в студеную зимнюю пору, и от «очумелых» ручек младшего сына.
«Чисто. Эта семья хорошо заботится о своих кошках. Значит, и о ребенке будет заботиться», – «заключила» специалист службы по делам детей. Анна и Владимир были внесены в базу кандидатов в усыновители.
Алина стала первым ребенком, с которым познакомились будущие усыновители. И именно эта семилетняя девочка и стала их ребенком.
Педагоги центра социально-психологической реабилитации, где изъятая из семьи девочка провела полгода, поинтересовались в будущих усыновителей, что они Алине принесли на первую встречу. «Как ничего? А как же вы собираетесь устанавливать контакт с незнакомым ребенком?», – спросили сотрудники учреждения, услышав, что потенциальные усыновители пришли без подарка.
– Да, мы знали, что у детей, которые воспитываются в интернатных учреждениях, существует своя субкультура. Они требуют у гостей (так обычно именуют кандидатов в усыновители) подарки, – рассказывает Анна. – Как правило, дети затем выпытывают друг у друга: «А что тебе принесли? О! Значит, у них есть деньги. Ты в следующий раз Барби попроси». Но я, как профессиональный психолог, осознавала, что если мы принесем подарки, то ребенок будет ждать не нас, а подарки, оценивать нас по их стоимости и ценности для себя. Мы не принесли подарков нашей будущей дочери. Но на следующий день она уже ждала нас. Нас, а не подарков.
Будущие мама и папа предложили Алинке вместе порисовать. «Какого тебе зайчика нарисовать? Как в лесу или из мультика? Мальчика или девочку?», – спросила Анна Алинку. Когда заказанная ребенком зайчиха-мультяшка уже была «наряжена» в платьице и бантики, Алина приняла участие в ее разукрашивании.
– Мы были у этого ребенка уже третьими «гостями» за неделю. Ребенок первое время общался с нами молча, часто отвечая на вопросы, только лишь кивком головы. Но к концу нашей встречи ребенок попросил: «А можно я еще посижу?», – вспоминает Анна. – Мы приходили через день, но ребенок все равно всякий раз интересовался у психолога, когда же мы придем, будем ли приходить постоянно.
А когда мы уже подали документы в суд, то выяснилось, что дело об усыновлении суд сможет рассмотреть не ранее, чем через почти три месяца. Будущим родителям пришлось сказать девочке, которая уже интересовалась, когда же новые родители заберут ее домой, что ей придется подождать. Реакция была ребенка душераздирающей!
«Напомни, как тебя зовут, а то я не помню», – повернувшись к будущей маме спиной, выпалила девочка, которая уже со второй встречи называла Анну и Владимира мамой и папой. Ребенок решил, что его передумали забирать.
– Отдавать девочку нам домой не хотели, но нам удалось добиться решения о временном устройстве Алины в нашу семью. Решения суда, которое нам огласили в мае, она дождалась уже у нас дома, – вспоминает Анна.
В сентябре Алина, закончившая первый класс, снова пойдет в первый класс. Девочка оказалась педагогически запущенной: к середине первого года обучения она так и не научилась складывать слоги в слова, то есть не умела читать, возможно, потому что в школе, куда ходили дети из реабилитационного центра, классы были переполнены: в каждом было до 35-40 человек. Теперь Алинка вместе с братом учится в частной школе, где детей в классах не более 15 и учитель имеет возможность уделить должное внимание каждому индивидуально.
– Алина – сообразительная девочка, но за ее успехи в учебе и адаптацию в семье нам придется еще побороться, – говорит мама. – В семье было и вовсе не до нее, а в интернатной системе она привыкла «ходить строем». Ее мама была лишена родительских прав еще на старшего ребенка, которого младшая Алина вообще не знает, так как появилась на свет уже после того, как старшего изъяли из семьи. Мама на суд не пришла, ее лишали родительских прав на Алину заочно, потом она ребенку ни разу не позвонила. Но, как и большинство брошенных детей, наша дочь в минуты отчаяния, навеянного детскими обидами, рисует себе маму такой, как ей бы хотелось: ухоженной, заботливой. Иногда она плачет за ней по ночам. И тогда мы с мужем подолгу сидим рядом с нашей Алиной. Она начала понимать, что мы рядом, что мы уже ее никому ее не отдадим.
– Прочитав на сайте историю Лизы из Украинска Донецкой области, у которой мама погибла при пожаре, мы с супругом решили, что это – «наша» история, и начали собирать документы на усыновление. Но оказалось, что история у нас другая: спустя полгода у нас появилась другая девочка, Алина.
Анна и Владимир как родители состоялись: у них два сына. Старший – студент. Младший – школьник, в этом году окончил второй класс. Желание иметь доченьку появилось давно. Анна стала засматриваться на бантики и платьица. Но с родами рисковать не хотелось. Когда дело идет к сорока, роды – все же определенный риск. Усыновление девочки супруги обговаривали пару лет. Когда прочитали в Интернете, какой пакет документов необходимо собрать для того, чтобы стать кандидатами в усыновители, чуть было не отчаялись, решив, что это «бездна», что им такое не по плечу.
– И здесь сотрудники Фонда Рината Ахметова снова пришли нам на помощь, – рассказывает Анна. – Проконсультировавшись со специалистами программы «Сиротству – нет!», я выяснила, что пакет необходимых документов – вовсе не «бездна», что определенный законодательством список не бесконечен. В результате мы собрали все бумаги менее чем за месяц. Сотрудники Фонда помогли нам наладить контакт со специалистами службы по делам детей.
Конечно, подготовка к такому решительному шагу сопровождалась волнениями и… забавными ситуациями. Перед повторным визитом комиссии, исследовавшей жилищные условия семьи, Анна и Владимир вместе с друзьями ударными темпами переклеили обои в прихожей, которые в свое время немного пострадали от домашних питомцев, «усыновленных» с улицы в студеную зимнюю пору, и от «очумелых» ручек младшего сына.
«Чисто. Эта семья хорошо заботится о своих кошках. Значит, и о ребенке будет заботиться», – «заключила» специалист службы по делам детей. Анна и Владимир были внесены в базу кандидатов в усыновители.
Алина стала первым ребенком, с которым познакомились будущие усыновители. И именно эта семилетняя девочка и стала их ребенком.
Педагоги центра социально-психологической реабилитации, где изъятая из семьи девочка провела полгода, поинтересовались в будущих усыновителей, что они Алине принесли на первую встречу. «Как ничего? А как же вы собираетесь устанавливать контакт с незнакомым ребенком?», – спросили сотрудники учреждения, услышав, что потенциальные усыновители пришли без подарка.
– Да, мы знали, что у детей, которые воспитываются в интернатных учреждениях, существует своя субкультура. Они требуют у гостей (так обычно именуют кандидатов в усыновители) подарки, – рассказывает Анна. – Как правило, дети затем выпытывают друг у друга: «А что тебе принесли? О! Значит, у них есть деньги. Ты в следующий раз Барби попроси». Но я, как профессиональный психолог, осознавала, что если мы принесем подарки, то ребенок будет ждать не нас, а подарки, оценивать нас по их стоимости и ценности для себя. Мы не принесли подарков нашей будущей дочери. Но на следующий день она уже ждала нас. Нас, а не подарков.
Будущие мама и папа предложили Алинке вместе порисовать. «Какого тебе зайчика нарисовать? Как в лесу или из мультика? Мальчика или девочку?», – спросила Анна Алинку. Когда заказанная ребенком зайчиха-мультяшка уже была «наряжена» в платьице и бантики, Алина приняла участие в ее разукрашивании.
– Мы были у этого ребенка уже третьими «гостями» за неделю. Ребенок первое время общался с нами молча, часто отвечая на вопросы, только лишь кивком головы. Но к концу нашей встречи ребенок попросил: «А можно я еще посижу?», – вспоминает Анна. – Мы приходили через день, но ребенок все равно всякий раз интересовался у психолога, когда же мы придем, будем ли приходить постоянно.
А когда мы уже подали документы в суд, то выяснилось, что дело об усыновлении суд сможет рассмотреть не ранее, чем через почти три месяца. Будущим родителям пришлось сказать девочке, которая уже интересовалась, когда же новые родители заберут ее домой, что ей придется подождать. Реакция была ребенка душераздирающей!
«Напомни, как тебя зовут, а то я не помню», – повернувшись к будущей маме спиной, выпалила девочка, которая уже со второй встречи называла Анну и Владимира мамой и папой. Ребенок решил, что его передумали забирать.
– Отдавать девочку нам домой не хотели, но нам удалось добиться решения о временном устройстве Алины в нашу семью. Решения суда, которое нам огласили в мае, она дождалась уже у нас дома, – вспоминает Анна.
В сентябре Алина, закончившая первый класс, снова пойдет в первый класс. Девочка оказалась педагогически запущенной: к середине первого года обучения она так и не научилась складывать слоги в слова, то есть не умела читать, возможно, потому что в школе, куда ходили дети из реабилитационного центра, классы были переполнены: в каждом было до 35-40 человек. Теперь Алинка вместе с братом учится в частной школе, где детей в классах не более 15 и учитель имеет возможность уделить должное внимание каждому индивидуально.
– Алина – сообразительная девочка, но за ее успехи в учебе и адаптацию в семье нам придется еще побороться, – говорит мама. – В семье было и вовсе не до нее, а в интернатной системе она привыкла «ходить строем». Ее мама была лишена родительских прав еще на старшего ребенка, которого младшая Алина вообще не знает, так как появилась на свет уже после того, как старшего изъяли из семьи. Мама на суд не пришла, ее лишали родительских прав на Алину заочно, потом она ребенку ни разу не позвонила. Но, как и большинство брошенных детей, наша дочь в минуты отчаяния, навеянного детскими обидами, рисует себе маму такой, как ей бы хотелось: ухоженной, заботливой. Иногда она плачет за ней по ночам. И тогда мы с мужем подолгу сидим рядом с нашей Алиной. Она начала понимать, что мы рядом, что мы уже ее никому ее не отдадим.
