Назар Морозко: «Чем раньше у подростка появиться наставник, тем легче ему будет подготовиться к взрослой жизни»
19.03.2017
Путь к наставничеству у молодых супругов из Ивано-Франковска лежал через волонтерство: три года назад они начали посещать реабилитационные центры, интернаты, детскую онкологическую больницу, затем услышали о программе наставничества.
Назар – художник. Его жена Соломия в недавнем прошлом работала преподавателем института искусств, а теперь в отпуске по уходу за новорожденным ребенком. Они родители троих детей: старшему сыну – десять лет, дочурке – пять, недавно появившемуся на свет малышу – пять месяцев. И Назар, и Соломия – глубоко верующие люди, которые всегда ощущали потребность помогать детям. Тем детям, что испытывают страдания из-за болезни, разлуки со своими родителями, сиротства.
– Мы с женой и нашими друзьями-единомышленниками давно подумывали о том, чтобы начать навещать детей, которым нужны внимание и забота (сирот в интернатах, детей, привязанных к больничным койкам), проводить для них мастер-классы, показывать театрализованные представления, общаться, играть. Ведь эти ребятишки страдают именно от того, что в силу разных причин «заперты» в стенах учреждений, отделены от внешнего мира и от родных, потеряли своих родителей или покинуты ими. Но мы всё никак не могли решиться: не знали, с чего начать, где и кому предложить такую помощь, – рассказывает Назар Морозко.
Озарение к творческой паре пришло неожиданно: подруга Назара со студенческой скамьи рассказала о своем сне. Ей приснились дети… без глаз. Все дружно истолковали это как знак: больше медлить нельзя – не стоит далее откладывать в долгий ящик свой душевный порыв. Соломия с подругой собрали команду единомышленников и направились в детский центр социально-психологической реабилитации.
Ранее такие центры назывались проще – приютами, потому что дети пребывают там временно. Это дети, изъятые из семей, находящихся в сложной жизненной ситуации. Дети живут там до тех пор, пока родители не наладят свою жизнь и смогут забрать их домой. Или пока… родителей не лишат родительских прав – тогда ребенка поместят в интернат.
– Мы вскоре стали брать с собой в такие поездки старшего сына, а затем и дочь, – вспоминает Назар. – Своим детям объясняли цель поездки так: «Мы едем к деткам, которые живут не дома и без родителей, чтобы поделится своей любовью». Наш сын Максим с радостью принимает участие в мастер-классах, в сценках, в Рожественском вертепе, который мы показываем, посещая интернаты, приюты, детскую онкологическую больницу. А Вероника приезжает просто поиграть с детьми, ей нравиться водить младших за ручку, воображая себя мамой, – улыбается собеседник.
Назар говорит, что их сын и дочь так привыкли к мысли о том, что необходимо делиться теплом своей семьи с теми детками, у которых нет рядом мамы и папы, что, когда видят, как он или жена покупают игрушки или сладости, спрашивают: «Это деткам в больницу и в интернат?» Максима и Веронику мама и папа не берут с собой в волонтерский десант только в больницу. Врачи не пускают детей к маленьким пациентам, страдающим онкологическими заболеваниями, чтобы не нарушить санитарный режим.
– Перед первым нашим посещением детской онкологической больницы врач предупредила нас: «Не старайтесь устроить этим детям праздник», объяснив, что больные дети и их родители очень измождены долгим и тяжелым лечением. Иной раз уже не реагируют на визиты волонтерских групп, которые появляются в больнице время от времени. Среди пациентов есть те, которым лечение не помогает и их выписывают домой не потому, что они выздоровели… «Эти дети так измучены, в таком подавленном состоянии, что могут не реагировать на вас, не смотря на все ваши усилия. А вы, увидев отсутствие реакции, можете разочароваться и выгореть», – говорила доктор.
Но мы появлялись в больнице снова и снова. И я увидел, как, едва мы приближались к комнате, где проходили наши встречи с ними, они дружно тянулись туда, шли к нам навстречу. Кто-то с капельницей, кто-то на костылях, совсем ослабленных несли на руках родители. Многим из этих детей было очень плохо, но на их лицах появлялись улыбки от того, что они видели тех, к кому уже привыкли: мы навещали их постоянно, каждую пятницу. И они уже ждали нас.
Тогда я понял: кода ребенок уверен в том, что ты будешь встречаться с ним постоянно, он начинает тебе доверять, ждет встречи с тобой, ждет именно тебя. При мысли о том, что ты оправдаешь его ожидания и обязательно придешь, ему уже становиться лучше. Став наставниками, мы с женой продолжаем посещать этих больных детей.
Назар говорит, что, посещая приюты, он увидел, что подростки, которые находились там чаще всего уже не в первый раз, нахватались дурных привычек: курили, пробовали алкоголь. Даже звали его с собой на перекур. Назар шел с ними, предупреждая, что курить не намерен, но хочет пообщаться. – Я рассказывал им о тех детях, которых видел в больнице, – вспоминает Назар, говорил, что больные ровесники позавидовали бы их здоровью, потому что даже передвигаются, неся за собой капельницы. Говорил о том, что курение – одна из причин таких страданий.
Я рассказывал им, что есть другой мир, в котором их сверстникам хуже, чем в приюте. Никто из этих подростков прямо так сразу сигарету не бросал, но они задумывались. И я понял: дети, пережившие травму, должны знать, что есть за стенами этого заведения и другой мир, в котором тоже живут их сверстники, и им, может быть, еще тяжелее.
Полтора года назад, узнав о программе наставничества, Назар и Соломия прошли тренинги, которые проводили координаторы проекта «Одна Надежда» по подготовке наставников для детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения. Соломия стала наставницей девочке 16 лет, а Назар – мальчику 17 лет.
– Воспитанница моей жены явно нуждалась в наставнице: она не знала, как будет строиться ее жизнь, но Соломия рассказала ей то, что обычно рассказывают девушкам мамы: как следует строить свои отношения с парнями, чтобы избежать нежелательной беременности. Настраивала ее на то, что следует учиться, чтобы получить профессию. Но общение Соломии с этой девушкой длилось не слишком долго, так как моя супруга вскоре забеременела. Беременность протекала нелегко. Мы сказали нашей подопечной, что она всегда может позвонить нам. Если ей нужна будет встреча, а жена не сможет прийти, то приду я. Девушка, которая сейчас получает профессию в училище, иногда звонила, но вскоре вышла замуж, сейчас звонит не слишком часто, на какие-либо проблемы в жизни она пока не жалуется. А вот юноша, которого сопровождаю я, на первый взгляд в наставнике не нуждался.
Завтрашний выпускник интерната, по словам собеседника, со своими родителями практически не общался, но поддерживал отношения с сестрами и братом, то есть не был одинок в этом мире. Парень имел представление о том, как жить за стенами интерната, он за ними бывал: навещал своих родственников, да и в интернате рос не с самого рождения.
Более того, в юноши был свой внутренний стержень: он не пил, не курил, неплохо учился и даже был членом футбольной команды, уже выбрал себе профессию, готовился поступать в физкультурный коллеж, куда и поступил в прошлом году. Получив образование, он станет спасателем. «Тебе действительно нужен наставник?», – поинтересовался Назар, размышляя над тем, что он может преподать этому вполне самостоятельному парню. «Мне нужен наставник. Мне нужно общение, мне нужно с кем-то делиться», – подтвердил подросток, заполнивший анкету для детей, желающих иметь наставника.
– Общаясь с этим уже почти взрослым парнем, – отмечает Назар, – я понял, что мне очень пригодились знания, полученные на тренингах по наставничеству и на лекциях. В особенности запомнилась лекция по педагогике травмы, которую нам читал соавтор очень известной книги «Педагогика травмы» Марек Внук. Он рассказал о том, как они с братом, сокращая путь, ходили по пшеничному полю, им это нравилось. Эти путешествия продолжались до тех пор, пока хозяин поля не пожаловался их отцу. Отец всыпал сыновьям, и вскоре тропинка, которую они протоптали в поле, заросла. Но мальчишкам по-прежнему хотелось ощутить экстрим, они искали, чем заполнить эту потребность в выбросе адреналина.
Так и с детской травмой, только немного наоборот. Убираем травму – рана в душе ребенка заживает, но нужно дать ему новый положительный опыт, чтобы не образовалось пустоты, протоптать новую тропинку в жизни. Иначе ребенок будет снова и снова возвращаться к прежним негативным воспоминаниям, будет воспроизводить негативный опыт, полученный в своей неблагополучной семье или в интернате, как только столкнется уже со своей собственной сложной жизненной ситуацией.
Парень, которому Назар Морозко стал наставником, делился с ним пережитыми психологическими травмами в семье своих родителей.
Да и наставник, у которого в семье родителей тоже не все было гладко, рассказывал ему о своих переживаниях и о том, как он с ними справился, как его родителям все же удалось сохранить свою семью.
– Приобретя опыт наставничества, я открыл для себя много важного. Я понял, что даже благополучному ребенку, который растет без родителей, нужен свой старший друг. Им может стать наставник, – считает собеседник.
По мнению Назара Морозко, наставник должен любить детей и должен быть подготовлен к такой работе, потому что без этого он будет совершать ошибки и идти на поводу у подростка, который имеет негативный опыт жизни в неблагополучной семье, на улице, в интернате и умеет манипулировать взрослыми, чтобы выжить. Наставник должен настраивать подростка на принятие решений, но не принимать их за него самого, иначе ребенок не станет самостоятельным.
– Наставник должен появиться у ребенка, растущего без родителей, как можно раньше, – уверен Назар Морозко, – пока ребенок еще не сформировался, не приобрел устойчивый негативный опыт, дурные привычки, от которых нелегко избавиться. Считаю, что наставникам следует работать и с учениками обычных школ. Ведь дети проводят в школьном коллективе времени больше, чем со своими родителями. А у классного руководителя не всегда есть время на общение с учениками.
Назар рассказал о том, как он видит эту внеклассную работу. Собеседник считает, что ее должны проводить люди подготовленные: или профессиональные педагоги, или те, кто прошел курсы наставников. Детей не обязательно усаживать в аудитории и читать им лекцию: на природе, в летнем лагере обстановка больше располагает к беседе по душам.
– Если энтузиасты будут проводить эту работу постоянно и на профессиональном уровне, то детей в интернатах и в приютах будет значительно меньше, – уверен Назар, – потому что те школьники, с которыми мы начнем работать сегодня, будут стараться стать хорошими родителями завтра. Они будут задумываться над тем, как не явить на свет нежеланных детей, как построить свою семью, как сохранить ее, как правильно подобрать себе профессию. Мы с моим другом и единомышленником мечтаем заняться такой профилактической работой, благодаря которой, думаю, сирот станет значительно меньше.
Параллельно, по мнению Назара Морозко, должна существовать и доступная социальная услуга для любой семьи, которая столкнулась со сложными жизненными обстоятельствами и необходимостью сохраниться как ячейка, как институт для воспитания детей.
– Я имею в виду обычные семьи, где не всегда муж и жена знают, как строить отношения между собой, и поэтому разводятся. А дети невольно перенимают негативный опыт родителей и в результате тоже не создают крепкие семьи, а их дети остаются полусиротами или попадают в интернат, – поделился своими соображениями Назар Морозко.
Назар – художник. Его жена Соломия в недавнем прошлом работала преподавателем института искусств, а теперь в отпуске по уходу за новорожденным ребенком. Они родители троих детей: старшему сыну – десять лет, дочурке – пять, недавно появившемуся на свет малышу – пять месяцев. И Назар, и Соломия – глубоко верующие люди, которые всегда ощущали потребность помогать детям. Тем детям, что испытывают страдания из-за болезни, разлуки со своими родителями, сиротства.
«Кода ребенок уверен в том, что ты будешь встречаться с ним постоянно, он начинает доверять»
– Мы с женой и нашими друзьями-единомышленниками давно подумывали о том, чтобы начать навещать детей, которым нужны внимание и забота (сирот в интернатах, детей, привязанных к больничным койкам), проводить для них мастер-классы, показывать театрализованные представления, общаться, играть. Ведь эти ребятишки страдают именно от того, что в силу разных причин «заперты» в стенах учреждений, отделены от внешнего мира и от родных, потеряли своих родителей или покинуты ими. Но мы всё никак не могли решиться: не знали, с чего начать, где и кому предложить такую помощь, – рассказывает Назар Морозко.
Озарение к творческой паре пришло неожиданно: подруга Назара со студенческой скамьи рассказала о своем сне. Ей приснились дети… без глаз. Все дружно истолковали это как знак: больше медлить нельзя – не стоит далее откладывать в долгий ящик свой душевный порыв. Соломия с подругой собрали команду единомышленников и направились в детский центр социально-психологической реабилитации.
Ранее такие центры назывались проще – приютами, потому что дети пребывают там временно. Это дети, изъятые из семей, находящихся в сложной жизненной ситуации. Дети живут там до тех пор, пока родители не наладят свою жизнь и смогут забрать их домой. Или пока… родителей не лишат родительских прав – тогда ребенка поместят в интернат.
– Мы вскоре стали брать с собой в такие поездки старшего сына, а затем и дочь, – вспоминает Назар. – Своим детям объясняли цель поездки так: «Мы едем к деткам, которые живут не дома и без родителей, чтобы поделится своей любовью». Наш сын Максим с радостью принимает участие в мастер-классах, в сценках, в Рожественском вертепе, который мы показываем, посещая интернаты, приюты, детскую онкологическую больницу. А Вероника приезжает просто поиграть с детьми, ей нравиться водить младших за ручку, воображая себя мамой, – улыбается собеседник.
Назар говорит, что их сын и дочь так привыкли к мысли о том, что необходимо делиться теплом своей семьи с теми детками, у которых нет рядом мамы и папы, что, когда видят, как он или жена покупают игрушки или сладости, спрашивают: «Это деткам в больницу и в интернат?» Максима и Веронику мама и папа не берут с собой в волонтерский десант только в больницу. Врачи не пускают детей к маленьким пациентам, страдающим онкологическими заболеваниями, чтобы не нарушить санитарный режим.
– Перед первым нашим посещением детской онкологической больницы врач предупредила нас: «Не старайтесь устроить этим детям праздник», объяснив, что больные дети и их родители очень измождены долгим и тяжелым лечением. Иной раз уже не реагируют на визиты волонтерских групп, которые появляются в больнице время от времени. Среди пациентов есть те, которым лечение не помогает и их выписывают домой не потому, что они выздоровели… «Эти дети так измучены, в таком подавленном состоянии, что могут не реагировать на вас, не смотря на все ваши усилия. А вы, увидев отсутствие реакции, можете разочароваться и выгореть», – говорила доктор.
Но мы появлялись в больнице снова и снова. И я увидел, как, едва мы приближались к комнате, где проходили наши встречи с ними, они дружно тянулись туда, шли к нам навстречу. Кто-то с капельницей, кто-то на костылях, совсем ослабленных несли на руках родители. Многим из этих детей было очень плохо, но на их лицах появлялись улыбки от того, что они видели тех, к кому уже привыкли: мы навещали их постоянно, каждую пятницу. И они уже ждали нас.
Тогда я понял: кода ребенок уверен в том, что ты будешь встречаться с ним постоянно, он начинает тебе доверять, ждет встречи с тобой, ждет именно тебя. При мысли о том, что ты оправдаешь его ожидания и обязательно придешь, ему уже становиться лучше. Став наставниками, мы с женой продолжаем посещать этих больных детей.
«Дети, пережившие травму, должны знать, что среди их сверстников есть те, которым еще труднее»
Назар говорит, что, посещая приюты, он увидел, что подростки, которые находились там чаще всего уже не в первый раз, нахватались дурных привычек: курили, пробовали алкоголь. Даже звали его с собой на перекур. Назар шел с ними, предупреждая, что курить не намерен, но хочет пообщаться. – Я рассказывал им о тех детях, которых видел в больнице, – вспоминает Назар, говорил, что больные ровесники позавидовали бы их здоровью, потому что даже передвигаются, неся за собой капельницы. Говорил о том, что курение – одна из причин таких страданий.
Я рассказывал им, что есть другой мир, в котором их сверстникам хуже, чем в приюте. Никто из этих подростков прямо так сразу сигарету не бросал, но они задумывались. И я понял: дети, пережившие травму, должны знать, что есть за стенами этого заведения и другой мир, в котором тоже живут их сверстники, и им, может быть, еще тяжелее.
Полтора года назад, узнав о программе наставничества, Назар и Соломия прошли тренинги, которые проводили координаторы проекта «Одна Надежда» по подготовке наставников для детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения. Соломия стала наставницей девочке 16 лет, а Назар – мальчику 17 лет.
– Воспитанница моей жены явно нуждалась в наставнице: она не знала, как будет строиться ее жизнь, но Соломия рассказала ей то, что обычно рассказывают девушкам мамы: как следует строить свои отношения с парнями, чтобы избежать нежелательной беременности. Настраивала ее на то, что следует учиться, чтобы получить профессию. Но общение Соломии с этой девушкой длилось не слишком долго, так как моя супруга вскоре забеременела. Беременность протекала нелегко. Мы сказали нашей подопечной, что она всегда может позвонить нам. Если ей нужна будет встреча, а жена не сможет прийти, то приду я. Девушка, которая сейчас получает профессию в училище, иногда звонила, но вскоре вышла замуж, сейчас звонит не слишком часто, на какие-либо проблемы в жизни она пока не жалуется. А вот юноша, которого сопровождаю я, на первый взгляд в наставнике не нуждался.
Завтрашний выпускник интерната, по словам собеседника, со своими родителями практически не общался, но поддерживал отношения с сестрами и братом, то есть не был одинок в этом мире. Парень имел представление о том, как жить за стенами интерната, он за ними бывал: навещал своих родственников, да и в интернате рос не с самого рождения.
Более того, в юноши был свой внутренний стержень: он не пил, не курил, неплохо учился и даже был членом футбольной команды, уже выбрал себе профессию, готовился поступать в физкультурный коллеж, куда и поступил в прошлом году. Получив образование, он станет спасателем. «Тебе действительно нужен наставник?», – поинтересовался Назар, размышляя над тем, что он может преподать этому вполне самостоятельному парню. «Мне нужен наставник. Мне нужно общение, мне нужно с кем-то делиться», – подтвердил подросток, заполнивший анкету для детей, желающих иметь наставника.
«Лучше, если у ребенка, растущего без родителей, наставник появится как можно раньше»
– Общаясь с этим уже почти взрослым парнем, – отмечает Назар, – я понял, что мне очень пригодились знания, полученные на тренингах по наставничеству и на лекциях. В особенности запомнилась лекция по педагогике травмы, которую нам читал соавтор очень известной книги «Педагогика травмы» Марек Внук. Он рассказал о том, как они с братом, сокращая путь, ходили по пшеничному полю, им это нравилось. Эти путешествия продолжались до тех пор, пока хозяин поля не пожаловался их отцу. Отец всыпал сыновьям, и вскоре тропинка, которую они протоптали в поле, заросла. Но мальчишкам по-прежнему хотелось ощутить экстрим, они искали, чем заполнить эту потребность в выбросе адреналина.
Так и с детской травмой, только немного наоборот. Убираем травму – рана в душе ребенка заживает, но нужно дать ему новый положительный опыт, чтобы не образовалось пустоты, протоптать новую тропинку в жизни. Иначе ребенок будет снова и снова возвращаться к прежним негативным воспоминаниям, будет воспроизводить негативный опыт, полученный в своей неблагополучной семье или в интернате, как только столкнется уже со своей собственной сложной жизненной ситуацией.
Парень, которому Назар Морозко стал наставником, делился с ним пережитыми психологическими травмами в семье своих родителей.
Да и наставник, у которого в семье родителей тоже не все было гладко, рассказывал ему о своих переживаниях и о том, как он с ними справился, как его родителям все же удалось сохранить свою семью.
– Приобретя опыт наставничества, я открыл для себя много важного. Я понял, что даже благополучному ребенку, который растет без родителей, нужен свой старший друг. Им может стать наставник, – считает собеседник.
По мнению Назара Морозко, наставник должен любить детей и должен быть подготовлен к такой работе, потому что без этого он будет совершать ошибки и идти на поводу у подростка, который имеет негативный опыт жизни в неблагополучной семье, на улице, в интернате и умеет манипулировать взрослыми, чтобы выжить. Наставник должен настраивать подростка на принятие решений, но не принимать их за него самого, иначе ребенок не станет самостоятельным.
– Наставник должен появиться у ребенка, растущего без родителей, как можно раньше, – уверен Назар Морозко, – пока ребенок еще не сформировался, не приобрел устойчивый негативный опыт, дурные привычки, от которых нелегко избавиться. Считаю, что наставникам следует работать и с учениками обычных школ. Ведь дети проводят в школьном коллективе времени больше, чем со своими родителями. А у классного руководителя не всегда есть время на общение с учениками.
Назар рассказал о том, как он видит эту внеклассную работу. Собеседник считает, что ее должны проводить люди подготовленные: или профессиональные педагоги, или те, кто прошел курсы наставников. Детей не обязательно усаживать в аудитории и читать им лекцию: на природе, в летнем лагере обстановка больше располагает к беседе по душам.
– Если энтузиасты будут проводить эту работу постоянно и на профессиональном уровне, то детей в интернатах и в приютах будет значительно меньше, – уверен Назар, – потому что те школьники, с которыми мы начнем работать сегодня, будут стараться стать хорошими родителями завтра. Они будут задумываться над тем, как не явить на свет нежеланных детей, как построить свою семью, как сохранить ее, как правильно подобрать себе профессию. Мы с моим другом и единомышленником мечтаем заняться такой профилактической работой, благодаря которой, думаю, сирот станет значительно меньше.
Параллельно, по мнению Назара Морозко, должна существовать и доступная социальная услуга для любой семьи, которая столкнулась со сложными жизненными обстоятельствами и необходимостью сохраниться как ячейка, как институт для воспитания детей.
– Я имею в виду обычные семьи, где не всегда муж и жена знают, как строить отношения между собой, и поэтому разводятся. А дети невольно перенимают негативный опыт родителей и в результате тоже не создают крепкие семьи, а их дети остаются полусиротами или попадают в интернат, – поделился своими соображениями Назар Морозко.
