Виктория Плющакова: «Видеть преображение приемных детей – это большое счастье!»
21.12.2016
Переселенцы из Мариуполя, сменив место жительства, не отказались от своей мечты и создали приемную семью, взяв на воспитание двух оставшихся без родительской опеки сестричек из зоны боевых действий.
– Всю свою жизнь мы с мужем прожили в Мариуполе Донецкой области. Я работала музыкальным работником в детском саду, супруг – строителем, наш собственный дом на прежнем месте жительства он возвел своими руками. У нас трое детей: старшая, 16-летняя Юля, – десятиклассница, среднему сыну Вадиму – 12, младшей Алине – 8, – рассказывает о своей семье Виктория Плющакова. – Нам было о ком заботиться. Но мы всегда задумывались о тех детках, у которых нет родителей. Мы с супругом – люди верующие. А тот, кто верует, именует Всевышнего «отцом вдов и сирот» и считает помощь сиротам служением Богу. Для нас это было делом нашей веры и зовом сердца – помочь осиротевшим детям обрести тепло родного дома, получить шанс на детство, которое не будет ограничено стенами интерната.
Видя на улице детей, которых в народе называют «сиротами при живых родителях», то есть деток нерадивых пап и мам, Виктория и Игорь Плющаковы старались о них хоть как-то позаботиться. Приглашали в свой дом, кормили, общались с ними, давали им возможность хоть недолго погреться у домашнего очага. Расставание всегда было нелегким – супруги понимали, что этот ребенок снова уходит на улицу, в свое беспризорное детство. И путь его затем лежит в интернат, откуда он может выйти совершенно неподготовленным к самостоятельной жизни. А когда природа возьмет свое и у этого сироты появиться свой ребенок, он не будет знать, что с ним делать: как его воспитывать, как его любить. Игорь и Виктория часто обсуждали эту тему.
– Мы наблюдали, как преображались детки, которых наши друзья забирали из интернатов в свои семьи: кто усыновлял, кто брал под опеку, – вспоминает Виктория. – Это ведь только когда будущие приемные родители или усыновители приходят знакомиться в интернат к своим будущим приемным детям, их наряжают и настраивают на то, чтобы они говорили, что живется им в интернате хорошо. Но, когда этот ребенок попадает в семью, ты понимаешь, что на самом деле жил он в интернате совсем не так, как рассказывал тебе при первой встрече, когда он ни на что не жаловался. Возможно, ребенок говорил так, потому что его так приучили – не жаловаться, а возможно, потому что он ничего лучшего в этой жизни не видел. Просто не знает, что может быть по-другому.
Плющаковы пришли к решению о создании приемной семьи еще в Мариуполе. Но до войны заняться этим вопросом не успели.
– Если бы не служба по делам детей Киево-Святошинского района, то, наверное, мы не скоро бы справились со сбором документов для приема детей в семью и с их поиском, – вспоминает Виктория Плющакова. – Готовясь к подаче документов на создание приемной семьи, мы часто заходили на портал «Сиротству – нет!», где очень много полезных ссылок для будущих усыновителей, приемных родителей и родителей-воспитателей, но, наверное, без поддержки не преодолели трудности, с которыми все же столкнулись. Мы пребывали в сомнениях: не станет ли препятствием наш статус вынужденных переселенцев, донецкая прописка и отсутствие собственного жилья. Мы пока живем в арендованном.
Но оказалось, что это – не препятствие. В службе по делам детей будущим приемным родителям все разъяснили.
– В службе по делам детей Киево-Святошинского района Киевской области, нас встретили с пониманием и всячески поддерживали, – рассказывает Виктория. – Глава службы по делам детей Ирина Александровна Тлустенко, директор центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Оксана Николаевна Мельниченко и Татьяна Владимировна Франчук, главный специалист и психолог, которая консультировала нас по сбору документов, развенчали все наши страхи и сомнения, за что мы им бесконечно признательны. Не могу не отметить и работу специалиста районной службы по делам детей Натальи Борисованы Рахманюк, помогавшей нам в подборе детей. Мы столкнулись с тем, что дети, с которыми мы ездили знакомиться, были фактически «заняты» – ребята уже «сидели на чемоданах», ожидая, когда их заберут кандидаты в приемные родители или усыновители, которые пришли раньше нас…
Плющаковы снова и снова обращались в службу и снова и снова находили поддержку и понимание: им подсказывали новые адреса, и все это время поддерживал психолог службы. Супруги, как люди верующие, считают, что сам Бог посылал им навстречу добрых людей.
– Когда мы собирали медицинские справки, нам попались исключительно отзывчивые медицинские работники, – отметила Виктория. – Вынужденные переселенцы часто жалуются на то, что медучреждениях к ним относятся настороженно: мол, идите сначала чуть ли не в Облздрав, пусть нам оттуда указание пришлют, можно ли давать вам такие справки или нет. Медработники, обслуживающие нас, не поднимали вопрос о нашем статусе и прописке вообще! Узнав о том, что мы собираемся принять в свою семью детей, оставшихся без опеки родителей, врачи и даже лаборанты говорили нам: «Какие вы молодцы, пусть Господь благословит вас в вашем начинании».
Плющаковы, которые стали приемными родителями в августе этого года, признаются в том, что, посещая интернаты и социально-психологические реабилитационные центры, куда они приходили знакомиться со своими возможными будущими приемными детками, ощущали заинтересованность администрации в том, чтобы дети оставались в этих учреждениях. –
Общаясь с детьми, которых нам показывали, мы были готовы к тому, что, если это не очень маленькие дети, то они будут говорить нам о том, что в интернате им не так уж плохо и они не уверены, стоит ли идти в семью, – делится Виктория. – Однако на курсах приемных родителей специалисты объяснили нам, что мы должны понимать, что детей настраивают на положительные отзывы, и они могут быть вполне искренними: ребенок, изъятый из неблагополучной семьи или с улицы, видел условия и похуже, а в интернате все же тепло, и кормят по расписанию. Нас подготовили к тому, как нужно воспринимать эти слова, как себя вести, чтобы, общаясь с ребенком, добиться взаимопонимания. Впрочем, за наших девочек нам «сражаться» не пришлось.
Увидев восьмилетнюю Машу и одиннадцатилетнюю Фатиму, Игорь и Виктория почему-то сразу поняли, что это – «их» дети. Сестрички тоже не сопротивлялись, но были насторожены. Они будто испытывали будущих приемные родителей. «Мы у вас первые дети или нет? Почему вы захотели взять именно нас?», – задавали они загадочные вопросы будущим приемным родителям.
– Мы честно сказали им, что они у нас первые приемные дети, а дома их уже ждут еще две сестрички и брат, которые станут им друзьями и помощниками, – рассказывает Виктория. – «Ехали мы сюда специально за вами, потому что вы нам очень понравились с первого взгляда, как только мы увидели ваши фотографии», – сказали мы девочкам, имея в виду снимки детей в базе для будущих усыновителей и приемных родителей.
Это позже я поняла, чем были вызваны их вопросы. Скорее всего, девочки интересовались тем, сколько еще детей мы посмотрели перед встречей с ними, и почему ни на ком еще не остановили свой выбор, будем ли мы продолжать поиск или возьмем их к себе в дом. Судя по всему, кандидаты в приемные родители с ними уже знакомились, но никто не решился взять их в семью. Возможно, потому, что девочки – мулатки: мама у них украинка, а папа – гражданин Мали. И с документами у этих детей не все еще в порядке, статуса сирот у них нет.
Старшая приемная девочка, как рассказала Виктория, родилась на территории Испании, а младшая – здесь, в Украине, на Луганщине. Спустя некоторое время, бабушка сестричек, у которой они фактически и проживали, обратилась в местную службу по делам детей с просьбой определить внучек в интернат: мол, мама (ее дочь) не справляется со своими обязанностями.
До войны дети жили в Луганском интернате, бабушка к ним приходила… один раз. Мама, которая, кстати, не лишена родительских прав, звонила… один раз.
– Все необходимые бумаги, которые нужны для того, чтобы дети пошли в школу, к счастью, были под рукой, – рассказывает Виктория. – Дети, отправившись в местную школу, открыли для себя новый мир! В интернате у каждой в классе было по 7 – 8 детей, а здесь у нас в школе одна в классе 31-я, вторая – 35-я! И снова же повезло: приняли их в очень радушно, девочки, приходя домой с уроков, с радостью делятся впечатлениями, им хочется ходить на все кружки! На английский ходят все наши дети, пошли уже и приемные девочки. Теперь им хочется посещать и музыкальные занятия – по примеру наших родных детей, которые у нас все играют на музыкальных инструментах: на скрипке, флейте, саксофоне. Такой себе маленький оркестр!
В какой кружок пойдут приемные девочки Плющаковых, сами дети еще окончательно не определились. Но непременно определяться. И будут чему-то обучаться, развивать свои таланты, что-то познавать. Их приемная мама уверена, что в интернате такой возможности у них не появилось бы.
– Вы не представляете, какую радость мы испытываем, когда видим то, что раньше наблюдали со стороны: в семьях наших друзей, которые усыновляли детей или брали под опеку. Это преображение! – делится Виктория. – Дети, которые росли в интернатах, раскрываются. Обычная жизнь семьи для них и в диковинку, и в радость: поход в большую настоящую школу, в магазин, в парк, в цирк. Купили старшей платье, примеряем, она: «Можно я в нем просто по дому похожу?». Купили младшей пижаму, она: «Ой, какая она мягкая, какая пушистая! А в гости в ней идти можно?». Главное – мы уже ощутили: эти дети у нас в семье чувствуют, что дома. И уже очевидно, что они смогут реализовать свою главную, заложенную в каждом человеке самой природой, душевную потребность: в привязанности, в возможности быть выслушанными и услышанными, быть понятыми. Такая возможность у ребенка есть только в семье, – уверена Виктория.
По словам приемной мамы, не смотря на то, что девочки живут в их семье еще совсем недолго, первые результаты их адаптации уже налицо.
– Видя, что мы интересуемся их потребностями, их мнением, их делами, дети стараются проявить себя с самой лучшей стороны: у них появляется желание помочь нам. Помочь накрыть на стол, порезать хлеб, помыть посуду, – делиться приемная мама. – И, судя по их рвению участвовать в домашних делах, это для детей не трудовая повинность, а некая миссия. Они гордятся тем, что таким образом становятся частью нашей семьи, добиваются того, чтобы им давали какие-то поручения, которые они могут выполнить и показать, что они тоже полноправные члены нашего маленького сообщества, что они в этом доме тоже нужны и важны. Они видят, что их энтузиазм нас радует, что мы им доверяем, и им это им очень нравиться. Мы с мужем для себя решили, что когда у нас появиться собственное жилье, непременно подумаем о том, чтобы взять себе на воспитание еще детей. Видеть их преображение – это большое счастье!
Будущие приемные родители давно хотели помогать обездоленным детям
– Всю свою жизнь мы с мужем прожили в Мариуполе Донецкой области. Я работала музыкальным работником в детском саду, супруг – строителем, наш собственный дом на прежнем месте жительства он возвел своими руками. У нас трое детей: старшая, 16-летняя Юля, – десятиклассница, среднему сыну Вадиму – 12, младшей Алине – 8, – рассказывает о своей семье Виктория Плющакова. – Нам было о ком заботиться. Но мы всегда задумывались о тех детках, у которых нет родителей. Мы с супругом – люди верующие. А тот, кто верует, именует Всевышнего «отцом вдов и сирот» и считает помощь сиротам служением Богу. Для нас это было делом нашей веры и зовом сердца – помочь осиротевшим детям обрести тепло родного дома, получить шанс на детство, которое не будет ограничено стенами интерната.
Видя на улице детей, которых в народе называют «сиротами при живых родителях», то есть деток нерадивых пап и мам, Виктория и Игорь Плющаковы старались о них хоть как-то позаботиться. Приглашали в свой дом, кормили, общались с ними, давали им возможность хоть недолго погреться у домашнего очага. Расставание всегда было нелегким – супруги понимали, что этот ребенок снова уходит на улицу, в свое беспризорное детство. И путь его затем лежит в интернат, откуда он может выйти совершенно неподготовленным к самостоятельной жизни. А когда природа возьмет свое и у этого сироты появиться свой ребенок, он не будет знать, что с ним делать: как его воспитывать, как его любить. Игорь и Виктория часто обсуждали эту тему.
– Мы наблюдали, как преображались детки, которых наши друзья забирали из интернатов в свои семьи: кто усыновлял, кто брал под опеку, – вспоминает Виктория. – Это ведь только когда будущие приемные родители или усыновители приходят знакомиться в интернат к своим будущим приемным детям, их наряжают и настраивают на то, чтобы они говорили, что живется им в интернате хорошо. Но, когда этот ребенок попадает в семью, ты понимаешь, что на самом деле жил он в интернате совсем не так, как рассказывал тебе при первой встрече, когда он ни на что не жаловался. Возможно, ребенок говорил так, потому что его так приучили – не жаловаться, а возможно, потому что он ничего лучшего в этой жизни не видел. Просто не знает, что может быть по-другому.
Плющаковы пришли к решению о создании приемной семьи еще в Мариуполе. Но до войны заняться этим вопросом не успели.
Статус переселенцев и съемное жилье не стали препятствием
– Если бы не служба по делам детей Киево-Святошинского района, то, наверное, мы не скоро бы справились со сбором документов для приема детей в семью и с их поиском, – вспоминает Виктория Плющакова. – Готовясь к подаче документов на создание приемной семьи, мы часто заходили на портал «Сиротству – нет!», где очень много полезных ссылок для будущих усыновителей, приемных родителей и родителей-воспитателей, но, наверное, без поддержки не преодолели трудности, с которыми все же столкнулись. Мы пребывали в сомнениях: не станет ли препятствием наш статус вынужденных переселенцев, донецкая прописка и отсутствие собственного жилья. Мы пока живем в арендованном.
Но оказалось, что это – не препятствие. В службе по делам детей будущим приемным родителям все разъяснили.
– В службе по делам детей Киево-Святошинского района Киевской области, нас встретили с пониманием и всячески поддерживали, – рассказывает Виктория. – Глава службы по делам детей Ирина Александровна Тлустенко, директор центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Оксана Николаевна Мельниченко и Татьяна Владимировна Франчук, главный специалист и психолог, которая консультировала нас по сбору документов, развенчали все наши страхи и сомнения, за что мы им бесконечно признательны. Не могу не отметить и работу специалиста районной службы по делам детей Натальи Борисованы Рахманюк, помогавшей нам в подборе детей. Мы столкнулись с тем, что дети, с которыми мы ездили знакомиться, были фактически «заняты» – ребята уже «сидели на чемоданах», ожидая, когда их заберут кандидаты в приемные родители или усыновители, которые пришли раньше нас…
Плющаковы снова и снова обращались в службу и снова и снова находили поддержку и понимание: им подсказывали новые адреса, и все это время поддерживал психолог службы. Супруги, как люди верующие, считают, что сам Бог посылал им навстречу добрых людей.
– Когда мы собирали медицинские справки, нам попались исключительно отзывчивые медицинские работники, – отметила Виктория. – Вынужденные переселенцы часто жалуются на то, что медучреждениях к ним относятся настороженно: мол, идите сначала чуть ли не в Облздрав, пусть нам оттуда указание пришлют, можно ли давать вам такие справки или нет. Медработники, обслуживающие нас, не поднимали вопрос о нашем статусе и прописке вообще! Узнав о том, что мы собираемся принять в свою семью детей, оставшихся без опеки родителей, врачи и даже лаборанты говорили нам: «Какие вы молодцы, пусть Господь благословит вас в вашем начинании».
Плющаковы, которые стали приемными родителями в августе этого года, признаются в том, что, посещая интернаты и социально-психологические реабилитационные центры, куда они приходили знакомиться со своими возможными будущими приемными детками, ощущали заинтересованность администрации в том, чтобы дети оставались в этих учреждениях. –
Общаясь с детьми, которых нам показывали, мы были готовы к тому, что, если это не очень маленькие дети, то они будут говорить нам о том, что в интернате им не так уж плохо и они не уверены, стоит ли идти в семью, – делится Виктория. – Однако на курсах приемных родителей специалисты объяснили нам, что мы должны понимать, что детей настраивают на положительные отзывы, и они могут быть вполне искренними: ребенок, изъятый из неблагополучной семьи или с улицы, видел условия и похуже, а в интернате все же тепло, и кормят по расписанию. Нас подготовили к тому, как нужно воспринимать эти слова, как себя вести, чтобы, общаясь с ребенком, добиться взаимопонимания. Впрочем, за наших девочек нам «сражаться» не пришлось.
Высказаться и быть услышанным ребенок может только в семье
Увидев восьмилетнюю Машу и одиннадцатилетнюю Фатиму, Игорь и Виктория почему-то сразу поняли, что это – «их» дети. Сестрички тоже не сопротивлялись, но были насторожены. Они будто испытывали будущих приемные родителей. «Мы у вас первые дети или нет? Почему вы захотели взять именно нас?», – задавали они загадочные вопросы будущим приемным родителям.
– Мы честно сказали им, что они у нас первые приемные дети, а дома их уже ждут еще две сестрички и брат, которые станут им друзьями и помощниками, – рассказывает Виктория. – «Ехали мы сюда специально за вами, потому что вы нам очень понравились с первого взгляда, как только мы увидели ваши фотографии», – сказали мы девочкам, имея в виду снимки детей в базе для будущих усыновителей и приемных родителей.
Это позже я поняла, чем были вызваны их вопросы. Скорее всего, девочки интересовались тем, сколько еще детей мы посмотрели перед встречей с ними, и почему ни на ком еще не остановили свой выбор, будем ли мы продолжать поиск или возьмем их к себе в дом. Судя по всему, кандидаты в приемные родители с ними уже знакомились, но никто не решился взять их в семью. Возможно, потому, что девочки – мулатки: мама у них украинка, а папа – гражданин Мали. И с документами у этих детей не все еще в порядке, статуса сирот у них нет.
Старшая приемная девочка, как рассказала Виктория, родилась на территории Испании, а младшая – здесь, в Украине, на Луганщине. Спустя некоторое время, бабушка сестричек, у которой они фактически и проживали, обратилась в местную службу по делам детей с просьбой определить внучек в интернат: мол, мама (ее дочь) не справляется со своими обязанностями.
До войны дети жили в Луганском интернате, бабушка к ним приходила… один раз. Мама, которая, кстати, не лишена родительских прав, звонила… один раз.
– Все необходимые бумаги, которые нужны для того, чтобы дети пошли в школу, к счастью, были под рукой, – рассказывает Виктория. – Дети, отправившись в местную школу, открыли для себя новый мир! В интернате у каждой в классе было по 7 – 8 детей, а здесь у нас в школе одна в классе 31-я, вторая – 35-я! И снова же повезло: приняли их в очень радушно, девочки, приходя домой с уроков, с радостью делятся впечатлениями, им хочется ходить на все кружки! На английский ходят все наши дети, пошли уже и приемные девочки. Теперь им хочется посещать и музыкальные занятия – по примеру наших родных детей, которые у нас все играют на музыкальных инструментах: на скрипке, флейте, саксофоне. Такой себе маленький оркестр!
В какой кружок пойдут приемные девочки Плющаковых, сами дети еще окончательно не определились. Но непременно определяться. И будут чему-то обучаться, развивать свои таланты, что-то познавать. Их приемная мама уверена, что в интернате такой возможности у них не появилось бы.
– Вы не представляете, какую радость мы испытываем, когда видим то, что раньше наблюдали со стороны: в семьях наших друзей, которые усыновляли детей или брали под опеку. Это преображение! – делится Виктория. – Дети, которые росли в интернатах, раскрываются. Обычная жизнь семьи для них и в диковинку, и в радость: поход в большую настоящую школу, в магазин, в парк, в цирк. Купили старшей платье, примеряем, она: «Можно я в нем просто по дому похожу?». Купили младшей пижаму, она: «Ой, какая она мягкая, какая пушистая! А в гости в ней идти можно?». Главное – мы уже ощутили: эти дети у нас в семье чувствуют, что дома. И уже очевидно, что они смогут реализовать свою главную, заложенную в каждом человеке самой природой, душевную потребность: в привязанности, в возможности быть выслушанными и услышанными, быть понятыми. Такая возможность у ребенка есть только в семье, – уверена Виктория.
По словам приемной мамы, не смотря на то, что девочки живут в их семье еще совсем недолго, первые результаты их адаптации уже налицо.
– Видя, что мы интересуемся их потребностями, их мнением, их делами, дети стараются проявить себя с самой лучшей стороны: у них появляется желание помочь нам. Помочь накрыть на стол, порезать хлеб, помыть посуду, – делиться приемная мама. – И, судя по их рвению участвовать в домашних делах, это для детей не трудовая повинность, а некая миссия. Они гордятся тем, что таким образом становятся частью нашей семьи, добиваются того, чтобы им давали какие-то поручения, которые они могут выполнить и показать, что они тоже полноправные члены нашего маленького сообщества, что они в этом доме тоже нужны и важны. Они видят, что их энтузиазм нас радует, что мы им доверяем, и им это им очень нравиться. Мы с мужем для себя решили, что когда у нас появиться собственное жилье, непременно подумаем о том, чтобы взять себе на воспитание еще детей. Видеть их преображение – это большое счастье!
