Валерия Зарецкая: «Нам советовали бросать эту «обузу» и бежать»

«Да бросайте вы эту обузу и бегите!» – даже такие слова пришлось услышать от, казалось бы, близких людей родителям-воспитателям детского дома семейного типа Валерии и Алексею Зарецким, которые вынуждены были бежать из Донецка с десятью детьми, восемь из которых – приемные. Конечно, «обузу» супруги бросать не собирались, да и «обузой» их не считают, как бы ни было тяжело на новом месте, куда они вынужденно перебрались из Донецка.

«Если бы мы остались, то не выжили бы»

«Хорошо, что вы не вернулись», – сказала Лере Зарецкой соседка, указывая на полностью сгоревший второй этаж некогда шикарного дома, подаренного Зарецким в ноябре 2012 года тогдашним тренером ФК «Шахтер» Мирча Луческу и обустроенного Фондом Рината Ахметова. Но пожила в нем семья совсем недолго. 26 мая 2014 года район возле гипермаркета «Метро», неподалеку от донецкого аэропорта, где стоит дом Зарецких, попал под первую же бомбежку. Неделю просидев под обстрелами, Валерия с одним чемоданом и детьми села в поезд (они тогда еще ходили из Донецка), а муж поехал вслед за ними на машине.
 

– Уже начиналась война, а Алексей только люстры развешивал, обустраивались мы постепенно, – Валерия Зарецкая глотает слезы. – Глядя на сгоревший второй этаж нашего дома, я не могла не согласиться с соседкой: если бы мы остались, то не выжили бы. Я ехала с детьми в поезде и боялась, что больше не увижу Алексея. Шел обстрел. Потом узнала, что снаряды падали прямо рядом с его машиной, он чудом добрался.

Вещи и чудом уцелевшую бытовую технику из Донецка привозили в несколько этапов. 28 августа семья покинула город окончательно, а 13 октября 2014 года в дом попал снаряд и второй этаж сгорел полностью. Валерия и ее муж в свое время окончили консерваторию: муж играл на валторне, она  –  на скрипке. Инструменты сгорели. Но кое-какая техника чудом уцелела на первом этаже, и ее они смогли еще забрать… На новом месте радовались каждой вещи, которую удалось привезти из Донецка, потому что здесь приходится все покупать самим. 

Сначала Зарецких вместе с другими детскими домами семейного типа в Запорожье Фонд Рината Ахметова разместил в летнем лагере на Хортице. Затем они с трудом нашли жилье в Запорожье. Квартиру семье переселенцев из 12 человек, разумеется, никто сдавать не торопился. Нашлась лишь одна на весь город верующая женщина, которая приняла их, таких арендаторов. Дети пошли в школу уже в Запорожье.

Вкладывать в ремонт здания бывшего детского сада, куда их поселили, супруги опасаются, так как не знают, оставят их в этом помещении или нет.

– То обещали отдать нам половину второго этажа, которая над той половиной первого, которую нам выделили для проживания, – рассказывает Валерия. –  Теперь говорят, чтобы мы занимали первый этаж. Но над той частью, которая не была занята, течет крыша, сыреет стена… Предыдущий мэр города, Александр Син, обещал закончить ремонт в октябре прошлого года. Здесь же проживает еще одна приемная семья вынужденных переселенцев. Но мэр сменился – и все застопорилось.

Я сидела в сайте «Сиротству – нет!» часами и плакала над историями детей

Идею Зарецких дать семью сиротам поддержали далеко не все их родные и близкие. Зачем, мол, вам чужие дети, если есть свои, если вы успешные? А Валерия и Алексей были успешными. Алексей работал в коммерческой фирме, Валерия – в агентстве недвижимости. У Валерии была дочь от первого брака, а вот в браке с Алексеем совместные детки долго не появлялись. Но затем у них родился сын, а потом еще и дочь.

– Но я чувствовала, что мне все равно чего-то не хватает, – вспоминает Валерия. – Я  обратилась к Богу. Молилась и услышала: «Дети». Я говорю: «Господи, да у меня дети есть». А все равно слышу: «Дети». Моей дочери было 20, она уже училась в институте, сыну – девять, младшей – два годика, когда я стала каждый день читать истории сирот. Я сидела на портале «Сиротству – нет!» часами и плакала над историями детей. У первого нашего приемного ребенка я была уже… пятой мамой.  

Девочка-мулатка, которая пришла в семью Зарецких в 2011 году, родилась в тюрьме у очень юной мамы, которая сама воспитывалась в интернате – ее мама, бабушка Лены, всех своих троих детей сдала в интернат. Когда маму ребенка освободили, родня не приняла ее с дочерью. И мама, пожив какое-то время в… рабочем вагончике со сторожем, намного старше ее, убежала, а Лена осталась в вагончике. Сторож водил в вагончик женщин, ребенок ревновал и научился «мам»… выживать! В школу ребенок почти не ходил. Когда Зарецкие взяли ее в семью, девочка, которая в пятом классе должна уже была решать примеры с дробями, на пальцах считала и верила, что ее заберет тот самый «папа» – сторож. Он до последнего ей это обещал, сказав: «Поживи у Зарецких, я тебя потом заберу». Поверить в то, что он не заберет, потому что не хочет, да и некуда, девочка  долго не могла. Но пришлось. Приемные родители и с этим справились. 

Спустя год, Зарецкие взяли еще троих деток. Шестилетний братик и две его младшие сестрички воспитывались в разных детдомах под разными фамилиями. И, когда Зарецкие за ними пришли, администрация учреждений заявила им, что они уже создали этим детям анкеты для международных усыновителей: «Дети у нас хорошие, и им нужны хорошие родители. Не такие как вы! Они у нас тут красную икру есть не хотят! Вы живете в трехкомнатной квартире, и у вас там уже куча детей». Пришлось будущим приемных родителям все в квартире перестраивать, освобождая пространство для детей, консультироваться в Фонде Рината Ахметова, ведь Зарецким сказали, что для младшей, у которой проблемы с сердцем, якобы нужна отдельная комната. Оказалось, не нужна – нет такого в законе.
 

– Когда мы их забирали, дети к нам просто бегом бежали! «Мама, ты не представляешь, как нам все дети завидовали, когда ты приносила нам что-нибудь! Нам все время кушать хотелось, а вкусненького вообще ничего не давали». И никакой красной икры дети не видели, – вспоминает Валерия. – А у младшей обнаружились проблемы не только с сердцем. Девочка все время просилась на ручки, потому что она ходить толком не научилась, потому что ее маму, кроме выпивки, ничего не интересовало, а жила она в замкнутом пространстве – в каком-то сарайчике пункта приема металлолома, где стоял один топчан, на котором все и спали. Ходить было негде...

А две сестры, осиротевшие незадолго до войны, появились в семье с легкой руки службы по делам детей. «Те трое деток, которых вы хотите взять, давно в интернате, а эти там еще не были. Потом тех возьмете», – сказали в службе по делам детей. Старшей девочке было уже 17,  младшей – 10 лет. После смерти мамы девочек младшая жила фактически дома у своей учительницы, а старшая – у свой крестной матери. Отчим, горький пьяница, бил старшую девочку. Оставлять с ним детей никто не собирался. Старшая сестра была младшей вместо мамы, и ее пришлось еще уговаривать идти в семью. «Я уже большая, у меня есть комнатка. Может, мы уже сами проживем?» –  рассуждала девушка. «А что будет с твой сестрой, которой сегодня только десять и у нее проблемы со здоровьем? Ей нужна операция, ты должна будешь быть ее мамой еще минимум десять лет», – объясняла ей Валерия. И девочка согласилась. Последних трех ребятишек супруги взяли уже летом 2012 года.

Когда дети расправили крылья

Никто из детей не пожалел о том, что пришел в семью Зарецких – они расправили крылья.

– Увидев, как 17-летняя Лена, которая сразу к нам идти не хотела, общается с детками, я посоветовала ей поступать на логопеда. Ребенок поступил, и мы  подарили ей путевку в Чехию – могли себе тогда это позволить. Будущая профессия ей очень нравится. Ее младшую сестру мы прооперировали. Не смотря на то, что все они увидели войну, на то, что на новом месте у нас непростой быт, а отцу приходится тяжело работать, дети с нами. И они нам совсем не обуза! – говорит Валерия.

– Мы готовились к тому, что у нас будут еще дети, чувствовали в себе потенциал, – рассуждает Валерия. – Но там был дом, наш дом. А здесь все наши порывы сдерживает неизвестность. Туманное будущее, особенно в плане крыши над головой, «приземляет».

– Половину окон, которые нам оплатил и привез бывший тренер команды «Шахтер» Мирча Луческу, мы так и не поставили, потому что не знаем, куда нам, в конце концов, заселяться: в крыло на втором этаже или располагаться на первом, – рассуждает Валерия. – Мы чувствуем себя один на один со своей бедой, будто в чистом поле.
 
Когда к Зарецким в Запорожье приезжал Мирча Луческу и игроки клуба «Шахтер», о чем мы писали год назад, у них была надежда, что они смогут спокойно обустроиться на новом месте и продолжать заниматься развитием детей. Все их дети танцуют, поют, занимаются спортом... Но пока это не так. А ведь для большой семьи самое главное – знать, где будет тот угол, где они могут свить свое гнездо…