Жизнь в самом обстреливаемом районе Донецка: обугленные дома, дыры в стенах и режущая слух тишина – СМИ
В Донецке затишье, но это вовсе не означает, что жизнь вошла в спокойное русло. В самом опасном по обстрелам – Куйбышевском районе Донецка – до сих пор слышны выстрелы и взрывы. Так называемая "администрация города" на днях бодро отрапортовала: в разрушенный обстрелами поселок шахты «Октябрьский рудник», расположенный в километре от аэропорта, начали возвращаться люди! И якобы половина уехавших уже живет в своих домах и квартирах. Сегодня.ua побывала в поселке и увидела, насколько это утверждение далеко от истины.
Вокзал – рынок
Доехать на поселок шахты можно только через железнодорожный вокзал. Тут нет вопросов – жизнь бурлит. Нет, отсюда не пустили поезда, сюда по-прежнему не доходят трамваи, да и местный люд не ходит толпами. Но здесь работает Привокзальный рынок – искалеченный, искореженный обстрелами еще в прошлом году, но живой.
Здесь снова продают рыбу и яблоки, резиновые калоши и клетчатые сумки, котят и щенков. Длинные очереди за картошкой и крупами, за подсолнечным маслом собственного отжима (судя по приспособленной от чего-то таре) и помидорами. Цены не дешевле, чем на других рынках. Граждане хмурятся, подсчитывают, но берут. Поражает огромное количество бродячих собак. Они бегают по рынку стаями. Среди них есть проклипсованные, но таких мало. В основном, бездомные шарики и тузики выглядят больными.
«Порекомендовали снять квартиру»
На поселок шахты «Октябрьский рудник» ходит автобус 6-а. Пассажиры – от 50 и старше – переговариваются за жизнь, придерживая сумки с выглядывающими оттуда кабачками. Боятся будущей зимы и вообще всего. «У нас в доме после бомбежки с января отопления не было. Перебивались как могли – я в трех шубах спала. Набирала кипяток в бутылки и с ними под одеяло. В этом году отопление обещают дать, но сейчас много чего обещают», – делится пенсионерка, к которой соседка обращается «Анна Семеновна».
Из разговора понятно, что в доме Анны Семеновны почти каждая квартира, так или иначе, пострадала от снарядов. И если отопление включат, даже при небольшом морозе из-за брошенных квартир отопительная система вмиг охладится. «Вон, посмотрите, на третьем этаже квартира брошена, на четвертом, на пятом… – показывает из автобуса на свой дом, в котором виднеются разбитые окна, пенсионерка. – Хозяева уехали, сбежали от войны, вставлять новые окна некому. А вон вообще рамы нет! Говорят, что коммунальщики планируют в таких квартирах срезать батареи и только после этого включить отопление. Вот и все восстановление! Будут ломать, а не строить!»
Пассажиры подключаются к разговору. Кто-то вспоминает радужные обещания "чиновников от ДНР", мол, война закончилась – теперь заживем! Все пренебрежительно хмыкают – не верят. «Кто мог уехал и возвращаться не собирается, – говорит мужчина с саженцем, обернутым в газеты, выпускаемые на деньги боевиков. – Я ходил в райсовет, спрашивал, может, куда отселят в безопасный район, где есть все условия. Сказали, мол, все общежития заняты – переселять некуда. Порекомендовали снять квартиру! А за что мне ее снять – 2200 российских рублей пенсия (примерно 680 гривен, – Авт.). С такими ценами жить я за что буду?! Выходит нам либо помирать от холода, либо умирать с голода! Зато по телевизору рассказывают о том, как и жилье всем предоставят, и все отремонтируют».
«Какой смысл убирать?»
Остановка – рынок на «Октябрьском». Сгоревший, пустой, черный. Вдоль дороги два-три раскладных столика с сухой вермишелью, крупами, булочками. Продавщицы явно не ждут покупателей и, кажется, искренне удивляются, если к ним кто-то спешит.
На поселке тишина буквально режет слух. Людей практически нет, не слышно шума машин или играющих на детской площадки детей. Под ногами хрустят обломанные ветки и осколки стекол. Больше года здесь – у дороги, во дворах и на площадках никто не убирает, хотя мусор все-таки вывозят – кое-где контейнеры стоят опорожненные, а кое-где аж трещат, забитые строительными отходами. Дворники в новеньких ярко-оранжевых жилетах деловито убирают сухостой и разводят костры возле местного ДК.
«Лучше бы стекла убрали!» – зло бросает проходящий мимо мужчина. Действительно, стекла, обломки конструкций, асфальта и проводов валяются везде. Их почему-то не убирают. Не латают дыры, не ставят новые окна, не чинят электропроводку и водопровод – вон как вода бежит по дороге из люка…
«Какой смысл убирать, если могут начать стрелять? – словно отвечает на наш незаданный вопрос одна из дворников. – Вот когда будет стабильность, будет тихо – будем убирать. А то вчера опять стреляли где-то на Спартаке (поселок в северной части Донецка. – Авт.). Кто говорит, что война закончилась? Ничего еще не закончилось».
В подтверждение ее словам за горизонтом что-то гулко бабахает, затем слышится автоматная очередь. Дворники вздыхают, не поворачивая головы на звуки.
Пьянство и паранойя
На улице Маршала Жукова, на Кремлевском и Колхозном проспектах мы не встретила никого младше 40 лет. Молодежи как таковой здесь не осталось, если не считать боевиков, которые приезжают на шахту «Октябрьский рудник». Шахты как таковой уже нет – затопили и разрезали на металл, а вот военной базе на ее месте – уже скоро год как. Возле шахты ходить нельзя – могут задержать как шпиона. Об этом рассказали местные жители. В глазах местных, всякий, кто что-то спрашивает, уже подозрителен, складывается ощущение, что жителей поселка накрыла повальная паранойя и подозрительность – видимо, сказывается жизнь под непрекращающимися обстрелами. Возможно, по этой же причине здесь очень много пьяных, а ведь еще нет и 12 часов дня. Стандартные "тройки" собутыльников нетвердой походкой провожают друг друга вдоль метровых зарослей амброзии, которую никто не выкашивает – потому что "стабильности нет".
Искалеченный бывший "засядьковский" магазин зияет дырами и поломанными витринами, асфальт вокруг покоцан осколками. Сюда прилетело еще в прошлом году, и пока никто не разобрал завал. Зато исправно срезаны все провода вдоль троллейбусной линии. Когда-то на поселок ездила рогатая "десятка". Когда поедет в следующий раз – неизвестно. Проводов для нее нет. Вообще.
«Стабильности нет»
Пяти- и шестиэтажки по Кремлевскому проспекту – страшное зрелище. Обугленные окна, рухнувшие балконы, дыры в стенах. Причем со всех сторон, будто лупили по несчастным домам с разных концов света. Неуехавшие жильцы в квартирах пытаются приладить отпавшее и починить разломанное, а если ветер выдувает занавеску из разбитого пыльного окна – значит, хозяева давно переместились в безопасное место и пока не рискуют приезжать. Впрочем, из одного подъезда выходит громкоговорящая женщина, которая рассказывает кому-то во дворе, что, разу уж приехала, то сварила компот. «Вода есть, да!» – радостно сообщает она неизвестному собеседнику, и мы не можем не порадоваться вместе с ней.
«Мы такой ад пережили, что теперь уже ничего не страшно! – делится одна из местных жительниц. – По нашему дому восемь раз подряд из танка ударили – снаряды насквозь дом прошили. А мы в это время за стенкой прятались… Это не передать, но и не дай бог кому-то прочувствовать на себе. Когда стоишь, трясешься в квартире, даже боясь спуститься в подвал, а по дому палят из танка!».
На солнышке у одного из подъездов греются три бабушки современного вида, которые провожают нас бдительными глазами. «А где тут ЖЭК?» – выкручиваемся мы. Бабушки машут рукой неопределенно: «Вон туда. Но там – только за жилплощадь. За коммуналку надо в службах платить». Вежливо переспрашиваем, о какой коммуналке идет речь, если вода, электричество и отопление появляются скорее редко, чем часто в этом несчастном месте. Бабушки не отвечают на столь странный вопрос, предпочитая молча срисовывать глазами подозрительных прохожих.
Мы идем на остановку автобуса по взрытой снарядами асфальтовой дорожке. Вот в дырке торчит болванка от снаряда, вокруг нее уже выросла трава. Вот какие-то странные мотки проволоки возле столба и очень хочется верить, что это не растяжка, например.
Удручающий вид и состояние когда-то кипевшего жизнью райончика. Почему его не приводят в божеский вид – в общем-то, понятно, «стабильности нет». Очень дико на фоне увиденного смотрятся объявления на столбах, что в поселке открылись детсад и работает школа. Увы, поселок разбит, малолюден и пока не имеет шансов на возвращение к нормальной жизни.
Собственно, и сами "руководители района" признают – дела плохи. «У нас на сегодняшний день почти 5000 разбитых домов, и это не все здания, о разрушениях которых уже заявили владельцы. Это Октябрьский, это Площадка, это Северный и Азотный поселки, – посетовал так называемый глава Куйбышевского района Иван Приходько. – Сейчас мы не имеем возможности готовиться к зиме, в частности, на Октябрьском поселке. Дома разбиты, ситуация достаточно сложная. Мы сможем только по отоплению "запитать" больницу № 21 и то в автономном режиме».
