Усыновление как прививка, или Как прививали Варю
«Я никогда никому не дам совет: «Иди усыновляй!», – говорит Оксана Иванец. – Потому что это все очень-очень индивидуально, это надо пережить, «переболеть» этим. Действительно, как после прививки люди болеют, так и при усыновлении – надо переболеть».
Оксана знает, что это такое, это «переболеть». Адаптация после усыновления Вари была достаточно сложной.
К решению усыновить семья из Харькова приходила не один год, сознательная готовность появилась в 2014 году, тогда же и начали собирать документы. В то время супруги воспитывали троих своих кровных детей: 8-летнюю дочь, 4-летнего и 2-летнего сыновей.
Документы собрали без особых трудностей. Дольше, 1 месяц, ждали справку о несудимости. Когда получили статус кандидатов в усыновители, специалисты службы по делам детей посоветовали посмотреть анкету 2-летней Вари на портале «Сиротству – нет!». Девочка понравилась, поэтому взяли направление на знакомство.
В кабинете у главного врача будущим родителям называли страшные диагнозы ребенка, но, когда Оксана увидела ее, сомнения исчезли. Мама с опытом не увидела ничего такого, что нельзя исправить. Да, было отставание в развитии, но оно есть у всех детей из учреждений интернатного типа. На контакт Варя ушла быстро, она до сих пор ко всем идет, даже к чужим людям. Маме и сейчас еще приходится вести разъяснительную работу, что к незнакомцам не надо идти на руки. Так что, контакт был установлен, документы подали в суд. В течение двух месяцев Оксана через день приходила к девочке. Она уже ждала ее, говорила: «Мама пришла», – и бежала встречать, кто бы в помещение не заходил.
Процесс усыновления немного затянулся, не хватало какого-то документа. Секретарь не сообщила об этом, потом оправдывалась, что якобы сообщала... Но все позади. 30 декабря 2014 года Варя была уже дома!
Процесс привыкания девочки к сестренке и братикам, по словам мамы, прошел более-менее легко. Старшей дочке, правда, приходилось напоминать, что Варя не кукла, а живой человек. Девочка постоянно ее наряжала, кормила. Старший сын некоторое время вообще игнорировал Варю, будто и не замечал, не воспринимал. А младший сразу с ней подружился, они ровесники, поэтому нашли общий язык. С папой быстро сработались, он у них в семье «хороший полицейский», дети к нему больше тянутся. В течение первых трех месяцев Варя очень кусалась. И положительные эмоции, и отрицательные она выражала именно так. И объясняли, и ругались – ничего не помогало. Только со временем это прекратилось. Были и порезанные шторы, и порезанная одежда, и разбитый лак для ногтей – так Варя познавала мир.
«Если оценить по 10-балльной шкале сложность нашей адаптации, то это было 15, – рассказывает Оксана. – Это проходило очень тяжело! Я даже не думала, что настолько сложно будет. Я и плакала, и психовала, и из дома уходила, потому что надо было остыть. Понимала, что Варя так познавала мир, но некоторые ее выходки меня просто выводили. Раздражало буквально все в ней: и запах, и поведение, и ее постоянные смены настроения – то у нас истерика, то мы катаемся на люстре. Свои дети спокойные были, а это такая девочка-ураган. Иногда говорят, что «чужих детей не бывает», или «родил сердцем полюбил душой», и теперь меня эти фразы раздражают. Так могут говорить только люди, которые не усыновляли. Как можно полюбить совершенно чужого, незнакомого человека, даже если это ребенок? Ты буквально вживляешь, прививаешь ребенка, а процесс прививки очень болезненный. Надо переболеть этим. Твой организм, твое существо протестует, возникают побочные явления, вплоть до тошноты, в прямом смысле слова...»
А чувства появились позже, наверное, через 1,5 года после усыновления. Ключевой момент, пожалуй, был, когда поднялась у нее температура 41,2, напугала нас, страшно стало, приехали врачи, думала, что заберут в реанимацию. В тот момент уже четко осознала, что Варя – наша, родная. Да и вообще уже жизни не представляешь без нее».
Тайну усыновления родители не хранят, ведь видели на примере других, как больно бывает, когда ребенок узнает правду не от них. Оксана уже начала рассказывать Варе о ее происхождении так, как делала это ее подруга Наталья.
Оксана считает, что система усыновления в Украине вообще не идеальна. Женщина уверена, что специальные курсы кандидаты в усыновители должны проходить обязательно, занятий с психологами должно быть минимум 15 – 20. Им такого вообще не предложили. А воспитание кровных детей и усыновленных – совсем разное, по крайней мере, сначала.
«Усыновители – это не ангелы, спустившиеся с небес, – говорит Оксана. – Это самые обычные люди, которые иногда даже не знают, что их ожидает. Вообще, воспитание ребенка – это большой труд. А здесь ты домой привозишь совсем незнакомого человека, довольно часто чистого, как белый лист, в плане знаний и умений. И если кровного ребенка ты воспитываешь еще в утробе, то здесь ты получил, например, 3-летний подарок, иногда с теми привычками, которых не хотел бы видеть. Поэтому для того, чтобы ребенок стал «своим», надо много работать, переделывать, перекручивать... И именно на этом этапе родителям необходима профессиональная помощь, ведь иногда и не знаешь, как подступиться, с какой стороны... Мы эту помощь, к сожалению, искали в социальных сетях среди таких, как и мы. Я благодарю Бога за то, что в нашей жизни появились такие люди. Но ведь на их месте должны быть специалисты из служб.
И все позади. И вот ты уже видишь результат своего труда и начинаешь любоваться. Потому что ребенок уже не чужой, в нем есть немножко тебя. И со временем замечаешь все больше сделанного тобой. Ну как можно не полюбить свое творение?»
