«Не хотим больше бояться за жизни близких», – супруга шахтера из Донецка

Точные сроки реабилитации Андрея медики не называют. Но сам горняк признается – еще много времени потребуется, чтобы прийти в себя. Он один из 16 пострадавших во время аварии на шахте им. Засядько 4 марта. Всем им помощь в лечении оказал Гуманитарный штаб Рината Ахметова, закупив необходимые медикаменты, и перечислив финансовую помощь на дальнейшую реабилитацию.

Андрей проработал под землей 22 года. Он умеет ценить солнечный свет. А еще заботу и переживания близких. «Дни аварий на шахте я помню все. До подробностей. А их было немало. И каждый раз с содроганием и ужасом я ждала от него звонка. Но на этот раз мне позвонили сотрудники шахты…», – со слезами рассказывает Инна, супруга горняка.

Сейчас Андрей лечится по месту жительства, амбулаторно. Сильное отравление угарным газом дает о себе знать – мужчину мучают скачки давления и очень ослабленный иммунитет. Врачи дают еще несколько месяцев на восстановление, но точные сроки не называют. Ведь серьезно пострадала сердечно-сосудистая система, и на ее восстановление требуется немало времени. Все будет зависеть от общего состояния организма и морального настроя Андрея.

«Вот только психологическое состояние восстановить так скоро не получится. Шок после аварии, из-за которого он нам ничего рассказывать даже не хочет, дополняется военными действиями», –сетует Инна. Семья живет в микрорайоне «Северный», на одной из самых обстреливаемых окраин Донецка. – «Вечера мы проводим в подвале до сих пор. Ведь спрогнозировать ничего нельзя, и страх за свою жизнь никуда не делся. Несмотря на то, что так уже много месяцев, привыкнуть к этому невозможно».

Как и у многих семей горняков, пострадавших в аварии, перед ними последние 1,5 месяца стоял нелегкий выбор – возможность выжить или видеть Андрея живым и здоровым. «В 2007 году при той страшной аварии, когда так много ребят не стало, погиб муж моей родной сестры, – вспоминает Инна. – Спустя 8 лет беда с Андреем. То, что он остался жив, наверное, знак. Хватит испытывать судьбу. Поэтому мы сейчас задумываемся о том, чтобы муж не возвращался на шахту. Не хотим больше терять близких и бояться за их жизни».