Мария Гончарова: «Я и не знала, что в Украине столько добрых, неравнодушных к чужому горю людей»
Двадцать пятого марта «ФАКТЫ» рассказали о бедственном положении многодетной семьи Гончаровых. Полтора года назад, в декабре 2014-го, под окнами их квартиры разорвался боевой снаряд. Пробив оконные стекла, осколки залетели в комнаты и обрушились на пятерых деток, их маму и бабушку. Все чудом остались живы, но получили тяжелейшие ранения.
Мария Гончарова до сих пор не может спокойно вспоминать о пережитом: голос женщины дрожит и срывается.
‒ Только начало грохотать, пропал свет, и мы оказались в полной темноте, — говорит 31-летняя Мария Гончарова. ‒ Потом люди рассказывали, что снаряды, буквально градом ложившиеся по всему городу, разрушили трансформаторную станцию. Моя мама, я и дети сидели на диване, и тут зазвонил мамин телефон. Звук доносился из кухни, и мама пошла туда. Годовалая Машенька и двухлетняя Варя подскочили и побежали за бабушкой. В эту секунду меня будто током ударило, в голове мелькнуло: «Дети! Они должны быть возле меня». Хотя малыши часто бегают за бабушкой хвостиком, раньше я так не волновалась. Может, это высшие силы подтолкнули меня побежать за Варей и Машей?
Когда Мария бросилась за младшими детьми, трое старших ‒ шестилетние двойняшки Коля и Ваня и десятилетняя Катя ‒ испугавшись, кинулись следом за мамой. Взрыв прогремел в тот момент, когда Мария с детьми стояли в прихожей, расположенной напротив кухни. Первой волну осколков приняла на себя бабушка, застывшая с телефоном в руке прямо перед кухонным окном.
‒ На какое-то время я потеряла сознание, ‒ рассказывает Ирина Анатольевна, мама Марии Гончаровой. ‒ Очнулась от криков: «Бабушка, помоги!» Хотела подняться ‒ и… не смогла. Потом уже, когда нас забрали в больницу, узнала: мне перебило кость на ноге, оторвало пальцы на руке, осколки вспороли живот. Слышу, дочка Маша зовет: «Мамочка, мне холодно… У меня нет ноги».
‒ То, что мне оторвало ногу, увидела сразу: она висела на сухожилиях, ‒ вздыхает Мария Гончарова. ‒ Когда раздался взрыв, я как раз нагнулась, чтобы взять на руки Машеньку. И получилось, что закрыла своим телом Машу и Варю. Варя стояла в нескольких сантиметрах от моей левой ноги. Ногу отсекло, а ребенка даже не задело! Иначе как чудом я это назвать не могу…
Мария признается, что думать о себе в тот момент она не могла: раненые дети истекали кровью, плакали и просили о помощи. Осколки перебили Кате, Ване и Коле кости в ногах, плоть вырвало кусками. Невероятно, но, спасая своих детей, женщина с оторванной конечностью даже передвигалась по квартире.
‒ Я перетащила раненых детей в дальнюю комнату, затем перенесла туда малышей, ‒говорит Мария. ‒ Вернулась в прихожую, сняла с пальто пояс, вытащила из ботинок шнурки. Перетянула ими Кате, Ване и Коле раненые ножки, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. И только потом стала «отключаться». Увидев, что я теряю сознание, раненые дети подползли ко мне с криками: «Мама, не уходи! Мы боимся оставаться одни!» А годовалая Машенька ползала вокруг меня и больно кусала за руки и ноги.
Я старалась держаться, но сил не было совсем. Меня будто уносило куда-то, глаза закрывались, все исчезало. Но в ушах стоял детский крик: «Мамочка, нет! Не засыпай!» ‒ и я возвращалась обратно. Из моей ноги хлестала кровь, я понимала, что могу умереть от кровопотери. Взяла одеяло, скомкала его и придавила к культе…
Прибывшие к месту трагедии украинские военные эвакуировали пострадавшую семью в Днепропетровск, где врачи пять месяцев спасали Марию, ее маму и троих старших детей. Выписавшись из больницы, искалеченная войной семья решила остаться на мирной территории.
Однако выживать без какой-либо помощи и поддержки было крайне тяжело. Гончаровы получают выплаты на переселенцев, пособие на детей и пенсии по инвалидности ‒ всего набегает восемь тысяч гривен. Большая часть этой суммы ‒ пять тысяч ‒ уходила на оплату съемного жилья в поселке Подгородное Днепропетровской области и коммунальных услуг. Многодетной матери-инвалиду приходилось в одиночку справляться со всеми бытовыми трудностями.
Нужно сказать, что протез, изготовленный для Марии днепропетровскими врачами, оказался не очень удачным. Женщина практически им не пользуется. Мария передвигается, прыгая на одной ноге, иногда садится в инвалидную коляску. Это не мешает ей делать всю домашнюю работу: стирать, убирать, готовить.
Журналисту «ФАКТОВ» женщина призналась: она едва сводит концы с концами и дошла до такой степени отчаяния, что готова вернуться с детьми домой в Авдеевку ‒ зону постоянных обстрелов.
‒ После того как подняли тарифы на свет и газ, стало совсем невмоготу, ‒ говорила, глотая слезы, Мария. ‒ На жизнь почти ничего не остается. У меня проблемы со здоровьем, надо лечиться, а денег нет. Хотела устроиться на работу, только меня такую, с одной ногой, никуда не берут. Бывает, уложу детей спать, лягу в кровать и всю ночь плачу…
Очень боюсь, что социальные службы отнимут у меня детей. По сути, я ведь действительно не могу обеспечить их самым необходимым. Если кто-то из деток, не дай Бог, заболеет, нам даже лекарства купить не на что. Ситуация настолько безысходная, что я думаю: может, лучше вернуться в Авдеевку? Там сейчас идут сильные обстрелы, но хотя бы своя квартира есть.
К счастью, в ситуацию вмешались читатели «ФАКТОВ» и таким образом предотвратили новую беду. Через неделю после того, как вышел материал с просьбой помочь многострадальной семье Гончаровых и журналист связалась с Марией, женщина огорошила новостью: «Мы уже переехали на другую квартиру!» Оказалось, что теперь семья Гончаровых проживает в поселке Родинское Донецкой области (эта территория считается безопасной, линия фронта проходит далеко отсюда).
‒ Спасибо всем огромное! ‒ голос Марии дрожит от радости. ‒ Сразу после выхода газеты мне стали звонить люди из разных уголков Украины. Говорили, что готовы предоставить нам свои дома и квартиры, что на месте будут помогать по возможности. Многие спрашивали номер моей банковской карточки, а потом перечисляли деньги. Скажу честно: я не ожидала такого отклика на вашу статью. И не знала, что в Украине столько добрых, неравнодушных к чужому горю людей.
Предложений переехать было так много, что передо мной стала проблема выбора. Решила посоветоваться с мамой. А она сказала: «Надо перебираться ближе к родным краям. Эта война не будет вечной. Однажды наступит день, когда мы сможем вернуться в родной дом». И мы выбрали поселок Родинское под Красноармейском: отсюда до Авдеевки всего 60 километров.
‒ Как же вам удалось так быстро переехать на новое место?
‒ Добрые люди помогли собрать вещи и перевезли меня с двумя младшими детками в Родинское, где читательница «ФАКТОВ» предоставила нашей семье трехкомнатную квартиру. Правда, там не было телевизора, холодильника и штор. Узнав об этом, люди сразу же привезли мне все необходимое. Сейчас навожу порядки, готовлюсь к приезду мамы и старших детей.
Напомним, в прошлом месяце десятилетняя Катя и шестилетние двойняшки Коля и Ваня в рамках новой программы штаба Рината Ахметова «Реабилитация раненых детей» отправились в Запорожье. Это первая в Украине масштабная программа по возвращению к полноценной жизни малышей и подростков, получивших ранения во время войны на Донбассе. Программа включает специализированное лечение раненых детей до 18 лет, а также обеспечение их необходимыми средствами технической и индивидуальной реабилитации (протезы глаз и конечностей, эндопротезирование). Сейчас старшие дети Марии Гончаровой вместе с бабушкой находятся в санатории, где с ними активно работают врачи и психологи.
‒ В санатории к нам относятся замечательно, поселили в лучшем номере, — рассказывает Ирина Анатольевна. ‒ Внуки бегают на процедуры, и я вместе с ними. Услышав о нашей истории, врачи санатория и мне назначили лечение (хотя я приехала как сопровождающая, а не как пациент). Мы с детьми уже ощущаем положительный результат, особенно нравится процедура, когда, сидя в кресле, нужно слушать успокаивающую музыку. Вот подправим здоровье и поедем обживать новое место. Дочка говорит, что квартира хорошая, но главное ‒ близко к дому.
Вчера в клинический санаторий «Великий луг» прибыла новая группа детей, раненных во время войны на Донбассе. Среди них герои еще одной публикации «ФАКТОВ»: Рита Леонова с тремя сыновьями, которые чудом выжили после того, как в их дом попал танковый снаряд. Трагическую историю этой семьи мы подробно рассказывали в сентябре прошлого года. Во время одного из обстрелов у мужа Риты случился сердечный приступ. Врачи «скорой» отказались выезжать: «У вас же стреляют!»… И мужчина скончался. Рита думала, что одна с тремя детьми не выживет на мирной территории, и осталась в родном селе Невельское Донецкой области.
Из-за постоянных обстрелов многодетная семья девять месяцев прожила в погребе. Летом прошлого года обстрелы прекратились, и Рита с детьми поселилась в доме своей матери. В тот роковой вечер четырехлетний Ваня и семилетний Максим попросили маму включить им мультики. Едва Рита вышла из детской, туда залетел снаряд. Крыша и стены рухнули, детей засыпало кирпичами. Старшего из мальчиков, 11-летнего Сашу, уберегло то, что за несколько минут до обстрела он вместе с бабушкой вышел из дому.
‒ Моих детей спасли украинские солдаты, ‒ говорит 31-летняя Рита Леонова. ‒ Это они достали из-под завалов раненых Ванечку и Максима, а потом, несмотря на жуткий обстрел, отвезли нас в больницу. Максиму все тело посекло осколками. У Ванечки была страшная скальпированная рана головы. Я очень признательна врачам Днепропетровской областной детской больницы, которые боролись за Ванечкину жизнь. Благодаря им мой сынишка вышел из комы, к нему вернулась память, восстановилась речь.
Получилось так, что именно читатели «ФАКТОВ» помогли семье Леоновых остаться на мирной территории. Одна из читательниц пришла к Рите в больницу и предложила ей с сыновьями пожить в своей днепропетровской квартире. Другие принесли деньги, детские вещи, игрушки, постели, одеяла…
‒ Когда мне позвонили из штаба Ахметова и предложили поехать с детьми на реабилитацию, я расплакалась, ‒ признается Рита. ‒ Спасибо штабу, что не забыл о нас. Кстати, штаб Ахметова первым предложил мне свою помощь, как только я с Ванечкой и Максимом оказалась в больнице. Но тогда врачи сказали, что Днепропетровская областная детская больница полностью обеспечивает нас медпрепаратами. Сейчас же мои дети очень нуждаются в реабилитации — в первую очередь психологической. Мальчики страшно боятся громких звуков. На Новый год, когда люди запускали фейерверки, они падали на пол, плакали и кричали: «Мама, стреляют!»
Больше всего волнуюсь за Ванечку. Недавно пыталась устроить его в детский сад, а дирекция в отказ: «Да вы что?! Куда такого в садик?» «Ну посмотрите, ‒ говорю им. ‒ Это же нормальный ребенок!» «Вот принесете справку от психолога, что ваш сын полностью здоров, тогда возьмем». Обращалась к врачам, а они разводят руками: «Такую справку вам никто не даст. Время покажет, как травма отразилась на психике ребенка». Этого я и боюсь…
