«Людям нужно помогать. И не искать в этом политический подтекст», - Римма Филь в интервью «Новой газете»
Предлагаем вашему вниманию репортаж специального корреспондента "Новой газеты" - о новом явлении времен неустойчивого перемирия в Украине — «политизации гуманитарной помощи». В рамках материала издание взяло интервью у координатора Гуманитарного штаба Рината Ахметова - Риммы Филь. Подаем текст стать полностью.
В пятницу вечером 19 фур с надписью «Фонд Рината Ахметова» приехали к стадиону «Донбасс Арена» в Донецке. Из них выгрузили 400 тонн продуктов — макароны, овсянку, муку, подсолнечное масло, печенье, сгущенку. Фуры с продуктами почти неделю не могли пересечь границу между Украиной и занятыми сепаратистами территориями на юго-востоке страны. Украинские добровольческие батальоны, контролирующие блокпосты на пути следования груза, отказались пропустить машины и заявили, что фуры Ахметова возят не гуманитарную помощь для мирных жителей, а «товары двойного назначения», алкоголь, сигареты и продукты для сети супермаркетов «Брусничка», которая также принадлежит Ахметову. Единственное, что согласились пропустить еще в середине прошлой недели, — фуру с манкой, хотя, как заявил замкомандира полка «Днепр 1» Валентин Манько, «манкой тоже можно кормить террористов».
История с гуманитарным грузом благотворительного фонда самого богатого человека Украины — донбасского миллиардера и члена Партии регионов Рината Ахметова — началась еще в августе. Именно тогда фонд начал регулярно привозить в Донецк продукты и составлять из них бесплатные продуктовые наборы для пенсионеров, инвалидов, семей с детьми. Частота и объемы поставок были достаточно высокими — по оценкам сотрудников фонда, с которыми связалась «Новая», раз в несколько дней на территорию ДНР заходило от 20 до 30 фур. На протяжении нескольких месяцев брендированные 20-тонные машины следовали одним и тем же маршрутом от логистического центра в Днепропетровске до принадлежащей тому же человеку «Донбасс Арены» в Донецке. Оттуда продукты, лекарства и памперсы направлялись в точки выдачи гуманитарной помощи.
14 декабря 22 фуры были остановлены на блокпосту рядом с поселком Богатырь Донецкой области. Командиры украинских добровольческих батальонов заявили, что обнаружили в фурах термобелье, алкоголь и сигареты. Еще говорили, что документы на груз свидетельствуют о том, что продукты везут не для раздачи жителям, а для продажи в магазинах сети «Брусничка», и предположили, что часть еды может быть предназначена для «террористов». Заявили, что не пропустят груз до тех пор, пока не будут полностью уверены в том, что он предназначен только для мирных жителей, и пока ДНР—ЛНР не отпустят всех пленных. Потом предложили пропускать одну фуру в обмен на двоих пленных. Еще позже пообещали, что будут блокировать не только гуманитарные, но и коммерческие продовольственные грузы.
Я не могу быть на сто процентов уверена в том, что в грузе, который задержали добровольческие батальоны, не было «товаров двойного назначения» или алкоголя только по одной причине — меня физически не было на блокпосту в момент задержания и я не видела, как досматривали груз. Но как журналист, который несколько месяцев работает в Донецкой области, знаю точно — гуманитарная помощь от фонда Ахметова действительно доходит до мирных граждан. За ней каждый день выстраиваются очереди. За ней в Донецк приезжают из других городов.
Она действительно предназначена для самых незащищенных категорий людей, уязвимых не только в условиях войны, но и в мирное время.
Местные волонтеры — самоотверженные и честные люди, которые не уехали из города даже в период активных боевых действий, потому что знали, что их помощь требуется другим людям, — говорят, что на протяжении нескольких месяцев фонд Ахметова был не только крупнейшим, но и единственным оператором продовольственной гуманитарной помощи в регионе. И добавляют, что если бы хотя бы раз заметили, что фонд передает гуманитарку людям с оружием, то первые бы об этом рассказали.
Римма Филь, координатор гуманитарного штаба фонда Рината Ахметова:
«Людям нужно помогать. И не искать в этом политический подтекст»
— В этот раз с грузом все закончилось хорошо, но мы полагаем, что теперь это будет не правилом, а исключением.
— Почему?
— После того как груз в очередной раз был возвращен в Днепропетровск, досмотрен, опломбирован в присутствии представителей ОБСЕ, МЧС и журналистов, мы выдвинулись в сторону Донецка в сопровождении машин ГАИ Днепропетровской области. На границе областей нас встречал замначальника МВД Донецкой области. В сопровождении милиции нам удалось пройти украинские блокпосты. Не все было гладко, были определенные инциденты. И представители батальонов говорят, что все равно будут блокировать грузы.
Мы понимаем, что нам удалось пройти только потому, что мы не молчали, рассказывали о том, что произошло. Обратились с письмом к президенту Украины, представителям международных организаций. То, что произошло, — это самоуправство. У нас были все необходимые по законам Украины документы. Главное, что батальоны так и не смогли точно сформулировать свои претензии. Сначала говорили, что в грузе бушлаты и термобелье, потом — что мы кормим террористов.
— Когда фуры в прошлое воскресенье выходили из Днепропетровска, груз кто-нибудь досматривал?
— Четыре месяца фонд отправляет гуманитарные рейсы, 20 фур — ежедневная норма отправки машин. Любой человек мог прийти в наш логистический центр в Днепропетровске и смотреть, что и как мы загружаем. При отправке груза всегда присутствуют представители МЧС. Ни разу ни представители батальонов, ни представители какой-либо политической силы не проявляли интереса к тому, что мы везем. Ни разу — с августа месяца. После того как фуры не пропустили, мы оставили их неподалеку от блокпоста на ночь. Утром подвезли документы, которых не хватало, по мнению бойцов на блокпосту. Точнее, в накладных не хватало одной строчки.
— Что это была за строчка?
— Там нужно было указать что-то несущественное.
— Это была единственная претензия?
— Это была претензия «Днепра 1». Это было требование, которое предъявили на блокпосту. На следующее утро мы привезли документы. В этот же день представители «Днепра 1» открывали фуры, которые им хотелось проверить. Их представители вели свою съемку. Никаких претензий к грузу не было. Они увидели, что там есть макароны, манная крупа, другие продукты. Но груз они не пропустили. Сказали, что ждут народных депутатов. Когда приехали Егор Соболев, Семен Семенченко и Владимир Парасюк, наши фуры с логотипом «Гуманитарный штаб Рината Ахметова» занимали одну сторону дороги. А на другой стороне трассы стояли другие машины — не фуры, не с днепропетровскими и не с донецкими номерами. Как нам потом стало известно, эти машины ехали из Ужгорода. В них депутаты и обнаружили спиртное и выложили информацию в фейсбук. Из присутствовавших там депутатов только Егор Соболев, отвечая на вопросы журналистов, сказал, что те машины, в которых нашли алкоголь, не принадлежат к гуманитарному рейсу. Представители международных миссий посоветовали нам вернуть машины в Днепропетровск во избежание провокаций, и мы вернулись на логистическую базу. На следующий день в присутствии представителей международных организаций и журналистов мы распломбировали и выгрузили продукты из фур, чтобы все могли увидеть, что там было. В этот же день вечером мы опять выдвинулись в сторону Донецка. На блокпосту нас опять не пропустили. Все это очень тревожно. Четыре месяца подряд мы ездили с одним и тем же пакетом документов, но только неделю назад они вызвали вопросы.
— Сколько человек сейчас в базе?
— У нас в базе по Донецкой и Луганской области больше 668 тысяч уникальных благополучателей. Любой человек, который хотя бы раз получил помощь, вносится в базу. И еще одно важное уточнение. Для того чтобы получить помощь, у тебя должен быть документ. А именно, паспорт гражданина Украины. У людей, которые живут в Донецке или в Макеевке, паспорта граждан Украины, а значит, государство обязано заботиться о них. За четыре месяца существования гуманитарного рейса мы привезли 1 млн 325 тысяч продуктовых пакетов. 40 тысяч наборов для детей. 200 тысяч продуктовых наборов распредлены на территории АТО, подконтрольной Украине, и 800 тысяч в Донецке и городах-сателлитах. Почему такая пропорция? Мы понимаем, что людям на освобожденных территориях тоже очень сложно, но у них, во всяком случае, есть возможность получать пенсии и социальные пособия. Мы увеличили объемы, когда правительство перестало выплачивать пенсии и пособия тем, кто проживает на оккупированных территориях. Все просто — людям нужно помогать. И не нужно искать в этом политический подтекст.
— Как реагировали на ситуацию рядовые бойцы на блокпостах?
— Разные люди реагировали по-разному. Люди воюют, и тут им говорят: посмотрите, вот едут преступники, они могут легко вытащить ваших сослуживцев из плена, но не делают этого, а вместо этого кормят террористов. Это, естественно, вызывает соответствующую реакцию. Но были и те, кто говорил нам: ваши документы в идеальном состоянии, но извините, у нас приказ вас не пускать.
Автор: Зинаида Бурская
ИСТОЧНИК
