Яд агрессии. БЛОГ Риммы Филь, координатора Гуманитарного штаба при Фонде Рината Ахметова, на segodnya.ua
Мне сложно сейчас собирать слова в предложения. Я посмотрела видео обстрела Донецка 1 октября. Я видела своих убитых земляков. Совсем мирных мужчин и женщин. Вот кто-то лежит прямо на дороге с баклажкой воды. Сходил за водичкой...
Горе поселилось в Донецке. Огромное вселенское горе.
Перемирие, говорите? Я не знаю, где оно.
Мой родной район у аэропорта сотрясается от взрывов. И если стекла дрожат в центре, то что же там?
А там – язык не поворачивается сказать – живут, там выживают люди. Сейчас, именно сейчас, в одном только поселке возле аэропорта живет 6 тысяч человек. Там есть больницы. И даже никуда не эвакуированный хоспис. Кому-то ведь нужно заботиться о и без того умирающих людях.
Кто-то высоко наверху борется за стратегическую точку – аэропорт
Торги. Переговоры. Большая политика. Геополитика.
А люди? Так, разменная монета...
Кому, кроме направляющих в зону поражения обстрелами и огнем ремонтно-восстановительные бригады и пожарных, нужны мирные жители той самой фронтовой зоны, живущие без воды, электроэнергии и газа, готовящие еду на кострах, в перерывах между обстрелами?
Их даже в сводках боевых действий не всегда упоминают. Война все спишет.
Общество циников. Идеология большой лжи. И запутавшийся человек. За кого он? Вернее, против кого?
Уровень агрессии зашкаливает. Все против всех. Унизить и растоптать, свергнуть и повалить. Неважно кого. Памятник, чиновника в мусорном баке, или простого человека, пошедшего вопреки мнению большинства. И совсем неважно, кто прав. Законы человеческие сменяются законами стаи. Революционная целесообразность все простит.
Общество в войну не любит слабых. Вот они, как вороны, клюют друг друга в социальных сетях. До ненависти, с матами и проклятиями. За то, что уехали. За то, что остались.
Мир стал чернобелым. Укры и ватники. Каратели и рашисты. Все они – бывшие друзья, родственники, земляки. Люди, разделенные войной.
Где найти силы объединить? Какими нитками все это сшить?
Сидишь на пресс-конференции и рассказываешь…
О том, как в один день 10 машин с гуманитарным грузом поставил "живым щитом" батальон "Айдар" – мол, для сепаратистов же везете. В другом военном лагере в плен берут волонтеров – за то, что еду везут якобы для нацистов.
О том, как вывозили из-под обстрелов бабушку с дедушкой. Она парализованная. Он долго не решался – под силу ли ей будет дорога. Потом решился. Едут. Вокруг стреляют. А он дрожащими старческими руками гладит руку верной подруги всей своей жизни. Так всю дорогу. Рука в руке.
Или о том, как ребенок-переселенец на занятиях с психологом рисует маму, себя, кошку и дерево. Дом не рисует. Потому что уже нет у ребенка дома.
Рассказываешь, и видишь глаза столичных журналистов. Глаза, в которых застыл ужас. И вопросы потом - "неужели это правда?!".
Правда. Все правда. На войне не стреляют цветами. Ни одна из сторон.
И боятся смерти все одинаково. Один мой знакомый священник рассказывал, как просят крестики бойцы на одном блокпосту, и, буквально через десяток километров благословения просят на другом. Вражеском первому.
Видишь эти, полные ужаса глаза коллег-журналистов, и понимаешь, что говорить об этом жизненно важно. Чтобы перестали делить на "мы" и "они".
Когда-то давно была в газетах рубрика "Если бы я был…", а потом продолжение - мэром, президентом и т.д.
Так вот, если бы я была хоть кем-нибудь, определяющим что-то, я бы сделала все для того, чтобы ввести мораторий на агрессию.
Чтобы прийти к перемирию, нужен мир в сердце.
А его нет. Яд агрессии поразил.
У вас есть антидот?
