Блокада Донбасса Кто помогает жителям востока Украины, которым некуда бежать: репортаж Ильи Жегулева

Интернет-издание www.meduza.io опубликовало репортаж о ситуации на Донбассе и о том, кто и как помогает жителям выживать. Автор репортажа подробно рассказывает и о работе Гуманитарного штаба Рината Ахметова. Подаем текст репортажа полностью. Источник -  www.meduza.io.

По данным ООН, из самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик с начала конфликта выехали более полутора миллионов человек. Остались в регионе, таким образом, около двух миллионов граждан. В январе 2015 года Украина перекрыла границу с воюющим востоком — из-за новой жесткой пропускной системы пенсионеры и больные оказались отрезаны от субсидий и лекарств (например, только больных сахарным диабетом в Донецкой области насчитывается 20 тысяч). Специальный корреспондент «Медузы» Илья Жегулев отправился в ДНР, чтобы понять, как выживают люди в условиях фактической блокады — и кто им теперь помогает.

Семь вечера, возле ОВД в Великой Новоселке — непривычное для маленького населенного пункта Донецкой области скопление народа. Человек тридцать все еще хотят успеть попасть в отделение, чтобы сдать документы на заветный пропуск, позволяющий въехать на территорию самопровозглашенной Донецкой республики. Жители ДНР и ЛНР без этих пропусков не могут попасть на Украину, а украинцев, в свою очередь, без пропуска не пускают в зону антитеррористической операции. Такую систему ввели с начала января 2015 года.

В кабинете ОВД, где оформляют документы, я встречаю Игоря, хлопочущего по просьбе украинских волонтеров: человеку, больному сахарным диабетом и живущему в Донецке, нужен инсулин, но его нет на территории АТО; и значит, надо ехать на Украину, чтобы добыть лекарство там. Этому больному еще повезло — у него сын с пропиской на территории Украины, что, по идее, должно облегчить выезд из ДНР. Однако больному не повезло: сотрудник отдела просит составить письмо на имя начальника полиции, к которому нужно обязательно приложить свидетельство о рождении и свидетельство о регистрации сына, прописанного в Днепропетровске. Игорь уходит ни с чем.

До сепаратистского Донецка от Новоселки — шесть блокпостов и сотня километров, до украинского Днепропетровска — 200 километров.

Я тоже работаю добровольным посыльным: подруга из Днепропетровска попросила отвезти бабушке тестовые полоски, измеряющие уровень сахара в крови. Больная сахарным диабетом Валентина Васильевна сама не может выехать из Донецка; даже выйти из дома не позволяет здоровье. Раньше к ней ездила дочка, потом она из-за бомбежек переехала в мирный Днепропетровск; теперь, чтобы вернуться в Донецк, ей тоже нужен пропуск.

Мне не удалось встретить ни одного человека, которому удалось бы легально получить этот пропуск — кроме водителей, ежедневно мотающихся из Донецка на территорию, находящуюся под контролем украинских военных (они перевозят журналистов). За ненадобностью перестал ходить и общественный транспорт, который раньше все же регулярно связывал Донецк и территорию АТО. У водителей автобусов пропусков тоже нет.

Поток беженцев из ДНР и ЛНР — огромный. Несмотря на это, далеко не все успели покинуть самопровозглашенные республики. Как отмечают в агентстве ООН по делам беженцев, количество внутренних переселенцев на Украине достигло почти 980 тысяч человек. Более 245 тысяч попросили о статусе беженца в России. Всего, по данным ООН, в другие страны переселились до 600 000 человек. Численность населения на территориях, подконтрольных ДНР, до войны составляла 2,3, в ЛНР — полтора миллиона (по сведениям Госстата Украины на январь 2014-го). Таким образом, в районах, где установилась власть сепаратистов, по очень грубым подсчетам остались около двух миллионов человек (то есть в десять раз больше, чем в Абхазии, и в пять раз больше, чем в Приднестровье). Это заметно и по Донецку: ежедневно на улицы города выходят сотни людей, там ходят автобусы, работают магазины, рестораны и даже торговые центры.

С середины ноября 2014-го Украина прекратила выдачу пенсий на территории АТО. Одновременно было прекращено банковское обслуживание в Донецкой и Луганской республиках. Пенсии, субсидии на лечение, а также лекарства по государственным программам не выдаются. А в январе 2015-го киевские власти перекрыли границу и ввели жесткую пропускную систему: теперь пенсионеры и больные не могут выбраться на территорию, подконтрольную Украине, чтобы забрать лекарства и деньги.

Фактически это — блокада.

* * *

«Иногда не знаешь, как лучше ехать, где безопаснее — на троллейбусе или пешком», — рассказывает хрупкая девушка Настя Певная, волонтер штаба помощи украинского предпринимателя Рината Ахметова. Мы едем на такси, я чувствую себя ужасно неловко в бронежилете — и предлагаю его девушке. Настя отказывается. «Да мы уже привыкли. Хотя, конечно, хорошо было бы такой где-нибудь приобрести. Да где его достать? Дорогая штука», — Настя грустно улыбается. За окном как будто собирается гроза — где-то все время громыхает и ухает. Но это не гроза, а «Град». Местные жители уже научились определять дальность бомбежки: таксист абсолютно спокоен — бомбят не наш район. Мы едем доставлять продуктовые наборы к тем пенсионерам, которые не могут самостоятельно дойти до пунктов выдачи помощи. Волонтеры — три группы по двое человек — ежедневно объезжают 60 неходячих, чтобы передать им еду.

Основные объемы гуманитарной помощи раздают в специализированных пунктах выдачи (всего их на Донбассе — 57). У одного из таких пунктов в Донецке толпится народ. Я спрашиваю у людей, слышали ли они что-то о «гуманитарных конвоях» из России. Пенсионеры пожимают плечами: «Да, конечно, они есть, но никто из наших знакомых не получал. Наверное, это кормят наших бойцов и раненых в больницах. Но она точно никуда не пропадает», — говорит одна пенсионерка. Остальные с ней соглашаются — помощи не видели, но она точно есть.

В конце января Организация объединенных наций попросила у России опись «гуманитарных конвоев», которые доставляли на Украину грузы с августа 2014 года. Кроме того, организация потребовала отчет о распределении российской гуманитарки. Российский ответ был опубликован управлением ООН по координации гуманитарных вопросов. В документе говорится, что Россия доставила в Донбасс 11 «гуманитарных конвоев» — более 14 тысяч тонн грузов. Но кому они достались, до сих пор непонятно.

Очевидно поэтому богатейший украинец, выходец из Донецка Ринат Ахметов решил создать параллельную систему помощи землякам. Огромный спорткомплекс «Донбасс-Арена», принадлежащий Ахметову, превратился в штаб по формированию гуманитарной помощи, а 150 бывших сотрудников футбольного клуба «Шахтер» переучились на благотворителей. Не обошлось и без волонтеров: в одну смену выходят 700 человек, а всего задействованы полторы тысячи человек. Бывший сотрудник футбольного клуба Андрей Санин водит меня мимо огромных складов пакетов с продовольствием. «Если бы все эти продукты продавались, то по объему продаж фонд уже мог войти в тройку крупнейших ритейлеров Украины», — говорит Санин.

В подсобных помещениях спорткомплекса — не останавливающийся ни на секунду ручной конвейер, формирующий продуктовые наборы. По словам Санина, за день складывают 20 тысяч наборов (280 тонн). За месяц таких наборов раздали 260 тысяч, а всего с августа 2014-го — больше двух миллионов. Если посчитать стоимость продуктов в наборе, получается, что только на них Ахметов тратит около шести миллионов долларов ежемесячно; а есть еще детские наборы для детей до года, для детей от года до трех (таких раздали 75 тысяч) и наборы для будущих мам (более тысяч за последние пять месяцев). Расходы Ахметова на мирное население Донбасса сопоставимы с расходами на войну другого украинского олигарха и последовательного оппонента Ахметова — губернатора Днепропетровской области Игоря Коломойского (летом Forbes подсчитывал, что на содержание собственных добровольческих батальонов у него уходило до десяти миллионов долларов в месяц, осенью численность батальонов сократилась).

По словам Санина, всем пенсионерам, обратившимся за помощью в Донецке, продуктовых наборов хватает. При этом многие волонтеры штаба не входят в категорию лиц, которым положена помощь, — и работают за еду.

В отличие от российского «гуманитарного конвоя», у Ахметова проблем хватает как с одной стороны, так и с другой. К Ахметову с подозрением относятся на Украине: выходец с востока страны, в свое время считался главным «кошельком» президента Виктора Януковича. Еще до появления Игоря Стрелкова и других гастролеров из России (и до начала реальных боевых действий на Донбассе) миллиардера обвиняли в поддержке «федерализации», а потом — в бездействии и неумении справиться с ситуацией в «своем» регионе. Оппоненты высмеивали Ахметова за довольно беспомощные обращения к народу Донбасса; вызвал непонимание и обет молчания, взятый бизнесменом с начала войны.

В сентябре 2014 года грузовики Ахметова начали задерживать украинские добровольческие батальоны. Десять машин с гуманитаркой даже пришлось вызволять из-под ареста у батальона «Айдар» — их отпустили после трехстороних переговоров с участием губернатора Луганской области Геннадия Москаля. Теперь колонны грузовиков, отправленных предпринимателем, всегда сопровождают представители Центра обмена военнопленными («Офицерский корпус»), который завоевал уважение как украинской стороны, так и представителей ДНР.

Однако от проблем на месте это их уберечь не может. Как рассказывает источник в штабе «Поможем» (создан при фонде Ахметова), иной раз подчиненных бизнесмена вооруженные сепаратисты клали лицом в пол, а некоторых — арестовывали. В одном из населенных пунктов ДНР из-задавления местных властей однажды даже пришлось закрыть пункт выдачи помощи: в итоге местные жители вышли на улицы и начали перекрывать дороги. «В самом начале нашей работы в ряде городов, не контролируемых украинской властью, было определенное непонимание, — признает координатор гуманитарного штаба Ахметова Римма Филь. — Например, одно время нам говорили, что помощь будут раздавать самостоятельно и в своих пакетах, без брендирования. Но мы четко сказали, что работаем по принципам международных гуманитарных миссий — раздаем помощь утвержденным категориям мирных жителей, это самые незащищенные: дети, старики, инвалиды». Сейчас на каждом товаре — маркировка, которая, в том числе, защищает продукты от перепродажи.

Пункты выдачи функционируют бесперебойно, их закрывают только в случае серьезных обстрелов. Так, 30 января неподалеку от центра выдачи помощи на улице Куйбышева в Донецке приземлились снаряды — погибли женщина и двое пенсионеров. После этого пункт несколько дней не работал, но затем вновь открылся.

* * *

На территории, подконтрольной сепаратистам, не хватает не только еды. Гораздо хуже дела обстоят с теми, кому нужна ежедневная лекарственная помощь. Жительница Донецка Людмила Катаева благодарит волонтеров, которые привезли 14-килограммовый пакет; в нем — сахар, крупы, макароны, овсяная крупа, мука, рыбные консервы, кукуруза, печенье, сгущенка и тушенка; все, чтобы не умереть с голода одному человеку в течение месяца. Бабушке 82 года, и не хватает ей только лекарств. После сложнейшей операции по удалению опухоли мозга он ослепла. Лекарства ей прежде возил сын из Москвы; теперь он должен либо оформить пропуск, либо попытаться нелегально въехать в ДНР.

Таких невезучих на Добассе — тысячи.

Елена Левкина похожа на студентку, хотя ей 28 лет. «За восемь лет еле добрала весь до 45 килограмм, зато талия идеальная», — говорит Левкина и улыбается. Восемь лет назад ей сделали операцию по пересадке почки. Почкой с ней поделилась мать. Чтобы орган приживался, Елене Левкиной нужно дважды в день, в семь утра и в семь вечера (минута в минуту), принимать лекарства. Раньше препаратами ее — инвалида второй группы — обеспечивало государство; теперь никакого государства нет. «Приходила каждый месяц в правительство ДНР, была на приеме у министра здравоохранения, и у старого, и теперь у нового, они разводят руками — ждите, — говорит Лена. — Понимаете, что я не могу ждать? Но денег у республики новой нет. Они меня выслушивают, и говорят — конечно, каждый человек у нас на счету. Но в итоге — никакой помощи». Левкиной не помогают ни Россия, ни ДНР, ни Украина. Теоретически она могла бы попытаться выехать и получить помощь на территории, подконтрольной Украине, но теперь нужно оформлять пропуск. При этом потребность в получении лекарств не входит в перечень причин, по которым разрешается выехать с территории АТО.

Чтобы купить лекарства, Лене требуется шесть тысяч гривен. Не так уж и много — по новому курсу это всего 240 долларов, однако и этих денег у семьи нет. До войны она работала учительницей в частной школе, сейчас школу закрыли. Семья некоторое время жила на две пенсии — ее (по инвалидности) и мамину, всего около двух тысяч гривен. Теперь и такой суммы у них не будет. ДНР выплатила своим гражданам только разовое пособие в размере тысячи гривен; разовую помощь оказал Елене и фонд Ахметова. Дальше деньги нужно искать самой.

Со второй половины 2014 года в Донецкой области перестала работать государственная программа по снабжению инсулином людей, больных сахарным диабетом. 20 тысяч зарегистрированных зависимых пациентов оказались без жизненно необходимого препарата. Зимой Киев обещал возобновить поставки инсулина в Донецкую и Луганские области. И в итоге возобновил, но только не на территории АТО. Как сообщает источник в министерстве здравоохранения ДНР, нынешних запасов инсулина хватит до 1 марта. Минздрав самопровозглашенной республики заложил инсулин в бюджет, но это пустая строчка — денег нет. «Мы работаем над этим вопросом. Никто не сидит на месте. Мы открыты для всех, кто нам оказывает помощь», — единственное, что сказала мне сотрудница Минздрава ДНР, пожелавшая остаться неизвестной.

Гуманитарный штаб «Поможем» обратился с письмом к министру здравоохранения Украины Александру Квиташвили с предложением решить вопрос пропусков для больных сахарным диабетом. Министр пока не ответил. Вероятно, у человека, ранее работавшего в грузинском правительстве, вопрос об обеспечении лекарствами непризнанных республик может вызвать недоумение: Абхазия и Южная Осетия были абсолютно автономны и никакой помощи от Грузии не получали.

Международные организации по поводу ситуации с больными на Донбассе пока тоже отмалчиваются. Одинокий белый флаг с красным крестом в центре города висел перед закрытой дверью в донецкий филиал «Красного креста». На стук мне все же открыли. «В этой зоне работают много доноров, но основную массу покрывает фонд Рината Ахметова», — опять напоминает об олигархе, который кормит Донецк, заместитель председателя местного отделения «Красного креста» Елена Митченко. По ее словам ООН пытается провести на территорию ДНР продуктовые наборы, но пока «есть проблемы с прохождением границы». Так что «Красный крест» сосредоточился на тех, кто в результате обстрелов потерял жилье. По словам Митченко, бездомным в «Красном кресте» выдают одеяла, наборы постельного белья и полотенца.

P. S. Вы можете помочь одному из героев этой статьи.